И тут она испугалась, по-настоящему, до жути, до истерики, не за себя – за друга, за самого близкого человека.

- Казик! – Закричала она, что было сил. – Не бросай меня! Не уходи!

Она попыталась схватить фамильяра за грудки и вдруг поняла, что руки проскакивают насквозь, не могут нащупать материи, а лорд Казимир Браганте вот-вот опять станет обычным фамильным призраком. И рядом с ней не будет уже никого, кому можно довериться, кто поможет и поддержит в трудную минуту. Никого, кто поймет и подскажет, что делать.

- Казик! – Заорала она.

По щекам потекли слезы.

- Казик…

Что толку? Кричи, не кричи, а друга этим не оживить. И Марго призвала свою силу, зачерпнула от души, собрала полные пригоршни и вылила на фамильяра, стараясь наполнить его до краев, до горлышка, не боясь исчерпать себя полностью… Да что там, об этом она попросту не подумала. И призрак вздрогнул, ожил, обрел плоть, стал вновь материальным.

- Казик! – Закричала опять девчонка и бросилась ему на шею, на этот раз поливая слезами радости.

- Ну-ну, тише, успокойся, - от такого проявления любви старый циник невольно растрогался, - все хорошо, девочка, я снова здесь…

Марго громко хлюпнула носом и подняла взгляд. Лорд Орчей завершал формулу освобождения. Говорил он медленно, с трудом, словно выталкивал из себя непослушные слова. Анабель в зеркале лучилась злорадством. В голову девушки ворвалась чужая довольная мысль: «Я обещала тебе, ведьма, что достану тебя?»

И Марго поняла, что эту битву проиграла. Почти…

- Казик! – заорала она прямо на ухо фамильяру. – Беда! Срочно останови сэра Генри! Он выпускает Гемана!

Призрак отпихнул от себя испуганную девчонку и резко развернулся.

- Я не желаю власти над тобой! – Медленно-медленно договорил хозяин дома.

Казик кинулся вперед, только почему-то не к лорду, а к Бадди. Тот стоял недвижимо, как истукан. Словно кто-то прочел заклятие, и парень опять окаменел.

Церемониться с ним фамильяр не стал, а попросту залепил оплеуху. От души, от чистого сердца. И лекарство не подвело. Бадди ожил и захлопал глазами. Только спросить ничего не успел.

- Хватай лорда! – Закричал Казик. – Держи за руки! Не отпускай! Понял?

Бадди не стал ничего уточнять, лишь кивнул и бросился исполнять приказание. Сам Казик тоже подскочил к зачарованному мужчине, Зачем-то рванул ему ворот рубашки, пытаясь разорвать ткань. Лорд дернулся и замолк на полуслове.

- Генри! – Вновь зазвенел голос Анабель. – Повторяй, любовь моя: «Герман, явись в этот мир!»

- Герман, - с трудом проговорил лорд Орчей.

Казик рванул еще раз, раздался треск и белоснежная ткань поддалась. На груди тускло блеснула печать богов.

- Что делать, Марго? – Прокричал фамильяр.

И девчонка который раз за этот день очнулась.

- Ко лбу! – послышалось в ответ. – Приложи ко лбу!

Ей чудилось, что она кричит, но на самом деле, ее слова были едва слышны. Казику этого оказалось достаточно. Он схватил металлический кругляш ладонью и, без особых церемоний, припечатал к благородной физиономии. Лорд снова замер.

- Генри! – Взвыла Анабель. – Я жду! Ты должен!

Мужчина перевел на суккуба взгляд. Дернулся раз, два, пытаясь освободиться. Не вышло - Бадди держал крепко. Потом улыбнулся и договорил сквозь стон:

- … явись в этот мир!

Анабель закинула вверх лицо и торжествующе рассмеялась. И тут же исчезла. Чело лорда Орчей исказила жуткая судорога. Из горла вырвался крик боли. Медальон под пальцами Казика взорвался ослепительным светом. Таким ярким, что Марго на миг прикрыла глаза.

А потом зеркало лопнуло, разлетелось на тысячу мелких осколков. И девушка почувствовала, как стеклянные пчелы безжалостно жалят ее в лоб, в шею, руки, щеки…