– Стой. Что ты делаешь? Загрызут, – поймал его руку Фавий, сжимая другой рукоять меча, висевшего на поясе.

В подтверждение его слов ближайший волк зарычал, обнажая клыки, шерсть его встала дыбом, и он пригнулся к земле, будто готовился прыгнуть. Никандр отшатнулся назад.

– Сердечко мое любимое, успокойся. Это гости, – окликнула его ласково женщина, но волк так и продолжал угрожающе рычать. А потом прыгнул. – Сердце! Нельзя! – заорала женщина.

Волк в полете дернулся, приземлился под ноги короля и заскулил подобно собаке, пятясь.

– Простите. Гости у нас редко бывают. Они эту команду плохо знают, – снова ласковым голосом обратилась женщина к мужчинам. – Ламия их в основном на врагов науськивает да на мужчин. Сами понимаете: одинокая женщина пытается себя защитить…

Фавий закивал поспешно, хотя взгляд его красочно говорил: «Валить надо из логова этой одинокой».

– Пойдемте скорее, а то на улице сегодня особенно мерзко. Я уже замерзнуть успела, – пожаловалась женщина, продолжая свой путь.

Околевшие от холода мужчины лишь обменялись злыми понимающими взглядами. Тетушку Дарану они уже единогласно ненавидели.

Около замка стояло еще несколько женщин в доспехах. И многие из них проводили их усмешками. В замке их встретила дама в годах. Представилась она тетушкой Рамилией. Она также поразила мужчин красотой, даже несмотря на свой возраст. Тридцатипятилетнему Никандру она годилась в матери, но он сразу отметил и ясность ее глаз, и невероятный огненный цвет волос, собранных в пучок под золотой сеткой. Одета она была в длинное алое бархатное платье, украшенное золотом. Сопровождали ее шестеро юных прекрасных девушек.

Они были босы, простоволосы и практически обнажены, если не считать платьев-накидок, которые больше напоминали нижнее белье благородных дам. Их украшали тоненькие блестящие цепочки на волосах, удерживая которые они задирали подбородок и смотрели на всех свысока. На шеях были кружевные украшения, напоминавшие ошейники. Накидки их были разных цветов, но все насыщенных оттенков: алого, изумрудного, синего, пепельного, черного. Они словно подчеркивали, оттеняли мрачность замка, который внутри был таким же зловещим, как и снаружи. Каждую женщину сопровождали такие же, как у Дараны, пантеры.

– Вот, – кивнула женщина-стражница на мужчин. – Еще один король к Ламии. На этот раз Шеран.

Рамилия удивленно подняла брови, а затем перевела взгляд на Никандра.

– Шеран? – переспросила она. Король кивнул. – Насколько я знаю, Шеран большое и сильное государство. Стоит ли вам связываться с Салией?

– Вы мне угрожаете? – нахмурился Никандр.

– Что вы! – всплеснула руками Рамилия. – Просто не понимаю, зачем королю такого сильного государства связываться с госпожой Ламией. Неужели вы не знаете, что про нее говорят?

– Это не ваше дело. Я буду говорить с королевой, а не с вами.

Женщина неодобрительно покачала головой, с жалостью глядя на короля и его свиту.

– Упрямый, – ухмыльнулась Дарана, и девушки за спиной управляющей замка заулыбались, вгоняя и без того смущавшегося от их вида Фавия в краску. – Семь часов у меня под стеной простоял. Гнала как могла. Могу, конечно, волков спустить: он без стражи, – предложила она вдруг, заставив Фавия отвести взгляд от девушек и вновь положить ладонь на рукоять меча.

– Да ладно, – махнула Рамилия. – Отведу я его к Ламии… Просто жаль: молодой еще… да и только конфликта с Шераном нам не хватало.

– Отведи. Глядишь, день проживет, а там, может, и сам сбежит…

– Да кому от Ламии сбежать удавалось? – задала, кажется, риторический вопрос Рамилия, никто из женщин на него отвечать не торопился. Управляющая вновь обожгла Никандра предупреждающим взглядом. – Увидишь ее – влюбишься, а там и смерть тебя быстро найдет.