– У меня есть свидетели, которые видели тебя, Вихрова, рядом с домом Плюшкова. Так что советую во всем сознаться.

– Если вы про троллей, то эти ребята спасли мне жизнь.

– Неужели?

– О, это трагическая история, полная боли и отчаяния, – я уронила ещё одну слезинку. В каменном полу появилась вторая дыра. Некромант недовольно поджал губы, но промолчал. Неужели и правда его склеп? В смысле, дедушкин.

– Мы просто друг друга недопоняли, – конкурент незаметно ткнул меня в бок, давая понять, что переигрываю. – И… моя… эээ… дорогая…

Парень бросил в мою сторону ещё один недовольный взгляд. А я тут причём? Сам не удосужился имя спросить, теперь выкручивайся.

– Эмм… солнышко, – при этом он так скривился, будто лимон без сахара слопал, – не так интерпретировала мои слова. Сами понимаете, ведьмы, что с них возьмёшь.

Теперь тычка удостоился сам некромант.

– Решила, что я её бросил. Бедняжка, она меня слишком сильно любит, – на лице этой сволочи не дрогнул ни один мускул. – Неудивительно, что её первым порывом было расстаться с жизнью.

– А вас не смущает, что ваше «солнышко» натравило на вас троллей? – ехидно спросил Колобков.

– Нисколько. Это совершенно естественная реакция любой брошенной девушки.

Следователь посверлил нас взглядом. Ничего не добился и продолжил допрос. Следующие два часа мы во всех подробностях (спасибо буйной фантазии) рассказывали, как и при каких обстоятельствах познакомились, из-за чего поссорились и почему выбрали для свидания именно это кладбище.

– Тэк-с, – протянул порядком измученный Колобков, исходивший за это время склеп вдоль и поперек. – То есть вы хотите сказать, что в момент кражи… эм… ценного артефакта из хранилища АМИ ещё знакомы не были?

Мы синхронно кивнули.

– Я что, похож на идиота, чтобы в это поверить?! – взбеленился сыщик.

– А на этот вопрос ответит мой адвокат, – спокойно проговорил конкурент, убирая блокнот в один из внутренних карманов мантии. Ну вот, теперь тоже такую хочу. Удобно.

– Какой ещё адвокат?

За спиной следователя вежливо кашлянули, и я только сейчас поняла, что мы в склепе давно уже не одни. Колобков, подпрыгнувший едва ли не до потолка, разделил моё удивление.

Из тени вышел высокий невероятно худой мужчина с бледным лицом и характерно выступающими длинными клыками. Этот на вампира походил куда больше сторожа Плюшкова и действительно производил жутковатое впечатление. Если он и есть адвокат, то товарищ неплохо устроился – превратил, так сказать, жизненную потребность пить кровь в высокооплачиваемую работу. Такое не каждому удаётся.

– Матеуш Грабовский, адвокат этого господина, – вампир указал на конкурента.

– А фамилию господина вы озвучить не желаете? – Колобков нервно дёрнул себя за волосы. Если дело и дальше так пойдёт, быть следователю лысым.

– Не желаю, – кивнул адвокат, полюбовался на вытянувшееся лицо оппонента и снисходительно пояснил: – Мой клиент пожелал сохранить свою личность в тайне.

– И на каком же это основании, позвольте узнать? – следователь отступать не собирался.

Вампир, не спеша с ответом, недоверчиво покосился на меня, потом с не меньшей подозрительностью на Колобкова, о чём-то подумал и противно растягивая гласные проговорил:

– Позволю, но только наедине.

Как это наедине?! Мне же тоже любопытно.

Колобков посопел, попыхтел, пошипел и видя, что всё это не возымело никакого эффекта, устало махнул рукой. После чего адвокат со следователем удалились из склепа.

– Всё, нам пора, – некромант через чур резво спрыгнул с надгробной плиты.

– Не так быстро. Отдавай страстоцвет, – я преградила ему дорогу, готовясь к очередной пакости.