– Приезжает?

– Нечасто, все дела, заботы. Двое детишек у него, когда он в отпуске, нужно их на море свозить. Я же тут в Пайбухе учителем работала, сколько детишек через меня прошло, а вот теперь все разлетелись, никого нет.

Пожилая женщина чуть не пустила слезу, и Колбина положила свою ладонь на ее руку, попыталась почувствовать, что творится в душе собеседницы. Она старалась попасть с ней на одну волну, представила школу спешащих на уроки учеников. В мозгу у хранительницы как видение мелькнуло первое сентября и молодая Клавдия Петровна.

– Как я любила первое сентября, – сказала в это мгновение бывшая учительница. – Дети нарядные, с цветами, а первоклашки такие счастливые, что вот она школа.

– А вы какой предмет преподавали?

– Русский язык и литературу.

– Из ваших учеников писателей случайно не получилось?

– Писателей нет, но хороших, замечательных людей множество.

Клавдия Петровна начала перечислять учителей, докторов и инженеров на которых выучились ее ученики. Колбина обхватила рукой запястье учительницы и перед ее глазами будто замелькали лица детей.

– Из моих учеников и артисты вышли и журналисты.

После этих слов Полина не увидела ни каких лиц и поняла, что пенсионерка преувеличивает.

– Ваш сын интересно, кем в Москве работает?

– Он метростроевец, такая важная для столицы профессия, все время под землей.

– Тяжелая работа.

– Да, очень.

Немного прикрыв глаза хранительница через ресницы увидела огромный склад «ИКЕА» и мужчину средних лет разгружающий на погрузчике фуру. Колбиной стало ясно, что бывшая учительница любит выставлять все в более выгодном свете чем оно есть на самом деле.

– Мне пора собираться, – произнесла Полина почувствовав, что устала, пытаясь проникнуть в мысли и воспоминания Клавдии Петровны.

– Так быстро, а я хотела еще альбомы со своими учениками показать.

– В следующий раз. Я теперь буду вас навещать если позволите.

– Всегда буду рада тебе, Полиночка.

Вернувшись в бабушкин дом Колбина долго и брала в руки то одни вещи то другие пытаясь на них сосредоточиться, но лишь окончательно устала и легла спать. Каждый раз, когда она засыпала в этом доме к ней приходила бабушка и давала наставления.

– Ты все правильно делаешь, внучка, только не спеши, – начала советовать приснившаяся Агафья. – Перебирая предметы думай о них, разговаривая с людьми касайся и думай о них навык придет постепенно, и ты проникнешь в суть вещей и людей. С людьми по проще будет ты задашь вопрос и человек про это думать начинает тогда мысли его узнать легче.

После этого дня Полина стала заходить до Клавдии Петровны каждый день и подолгу оставалась с ней рядом. Изучая ее внутренний мир. Бывшая учительница говорила без умолку о школе, об учителях, об учениках и их родителях, но хранительница теперь легко определяла приукрашивание и ложь в словах старушки. Клавдия Петровна с такой теплотой рассказывала об своей подруге и завуче школы, а на самом деле тайно призирала ее думая, что та не далекая женщина. Про то что сын работает в Москве грузчиком пенсионерка от всех скрывала, говоря всем, что он метростроевец и учится заочно на инженера. Колбина знала уже наверняка, что ученики бывшую учительницу раздражали, коллег она считала ниже себя за посадку огородов в не рабочие время. Сама же она была городская и считала, что учитель не должен заниматься черным трудом. С рождением сына тоже было не все гладко замужем баба Клава никогда не была.

– Вашему сыну сколько лет, Клавдия Петровна?

– Сорок в этом году исполниться, – замялась с ответом бывшая учительница.

– Простите за бестактность, а отец его где? – задала хранительница, наводящий вопрос, чтобы старушка об этом вспомнила и тогда ей легче будет узнать правду.