– Так я вроде все спросил, только ответа не услышал.

– Так ты еще раз спроси. А то может я что не так поняла?

– Мама, а вообще все хорошо? Ты в себе, в своём уме?

– Все хорошо, Сережа, мне так хорошо еще никогда не было. И с разумом у меня все хорошо, и на твои вопросы я готова ответить.

Но Сергей, то ли потерял мысль, то ли интерес к происходящему, то ли перепил. Он просто сидел на своем месте и смотрел на нее невидящим взглядом. А может он вопросы формулировал? Но было не похоже. Никаких намеков на интерес к матери он в тот момент не проявлял. Вопросов было много у Дарьи Николаевны. Но она не имела права спрашивать. Помнила наставления умершей, помнила, что она здесь просто нечаянная гостя. Да и вообще пыталась вести себя прилично. А на самом деле ей хотелось, как первокласснице поднять руку и спросить :"Вопрос можно?"

Но не понадобилось. Вера Ильинична налила себе ещё рюмку водки, замахнула ее, закусила капусточкой и начала.

– Ну, истерика у меня прошла, и пелена с глаз спала. Да полежала я, отдохнула, сил набралась. Я так-то давно не сплю. Но думала, что разошлись все. А раз не разошлись, значит интерес у вас имеется к тому, что происходит. Вот вышла, посмотрела на вас, и понимаю, что всем вам досталось от матери моей щедрой. Кому слегка, кому по полной программе. Поэтому думаю, что все здесь присутствующие имеют право знать, как же они попали в эту мясорубку. Ведь женщину, которую мы сегодня похоронили, знала только я, так как я дочь ее единственная, и сын мой, Сергей Георгиевич, соответственно ее внук.

Тут очнулся Сергей, подошел к матери, обнял ее за плечи, прижал к себе, и спросил :"Мам, ты точно знаешь, что всем надо знать то, что ты сейчас расскажешь? Может не надо?". Вера Ильинична обняла его за пояс, погладила по щеке и сказала:" Все, кто за этим столом сидит, пострадали, кто больше, кто меньше. Я еще лежа в кровати над этим подумала. Пусть услышат эту историю и решат, кто виноват. А я хоть груз с плеч скину."

Все замерли и приготовились. И Дарья Николаевна в том числе. А Вера Ильинична села за стол, еще налила себе водки, выпила, откинулась на спинку стула и начала повествование.

Жила была маленькая девочка Вера. Жила она с мамой, в большом рабочем поселке. Папу своего она не помнила, да и вообще не знала был ли он когда-нибудь у нее. Зато у нее была мама! Такая мама, всем мамам мама! Мама у Веры была красавица, много было желающих взять ее в жены. Только вот мама замуж не хотела, и на мужиков никак не реагировала, вообще. А уж сколько ей цветов передарили, а сколько ж народу пыталось за ней ухаживать, только все без толку. Так и привязалась к Вериной матери в поселке прозвище, Снежная королева. А Вере было от этого только лучше. Зачем им чужой дядька в доме, им и вдвоем хорошо. Так они и жили, и совсем не тужили.

А работала Верина мама заведующей дома культуры. Потому что она умела и на баяне играть, и на пианино, а уж про балалайки, домры, гитары и говорить не стоит, талант у нее был. Поэтому дом культуры процветал. А уж как пела она! Со всей округи приезжали ее голос послушать. А она и не отказывала. Любила она спеть, под любой инструмент, а уж сколько песен знала! Так вот, наверное, от этих песен и жизнь у них была такая хорошая. Ведь мать не только на работе пела, но и дома. Вера утром просыпалась не от звуков радио, а от маминых песен. И настроение у нее с самого утра было замечательное, и с раннего возраста начала она матери подпевать.

А талант материн оказывается и ей передался. Потому что в пять лет она уже такие концерты закатывала, что полпоселка собирались. А как они дуэтом с матерью пели! А какие песни! И не было для Веры лучше времени, чем то, когда они с матерью пели. И не важно где, в доме ли культуры, или дома за уборкой. Жили они хорошо, ладно. А когда Вере было десять лет, пригласили маму работать в областной центр. Вера так обрадовалась! Подумать только! Жить они теперь будут в большом городе! Там и кукол продают и платья красивые, и кино крутят! Это же как их жизнь то изменится! Можно будет в школу музыкальную пойти!