Контакт был установлен, впереди были поминки. А на поминках водочка. И бабушка Даша сильно рассчитывала, что эта водочка развяжет язык Вере Ильиничне.

Бабуля прямо с тех загадочных слов поняла, что отходить от Веры Ильиничны нельзя. Мало ли когда она, эта женщина , захочет поговорить , она должна все это услышать. Потому что на все про все у нее осталось часа два. Вряд ли поминки женщины, которую никто не любит, затянутся на более долгое время. Но Дарье Николаевне нужно было совсем немного. Узнать, кому и за что мстила та, которую сейчас только закопали. Причем мстила, не взирая на лица и возраст. Ведь все, пришедшие к ней на похороны, пострадали от ее мести. Поэтому мою бабушку так и интересовал предмет мести. Потому что месть была огромных размеров.

Поэтому она усиленно строила из себя пострадавшую, так Вера Ильинична вроде не должна была ее погнать. Она же не дура, и прекрасно помнила то, что они закусились в больнице, и конечно помнила, как она поскользнулась и упала на мокром полу. Правда бабка Дарья Николаевна тогда не знала, что Вера Ильинична в этой схеме только инструмент, но сколько она, эта дочь колдовки, в больницу всякой гадости натаскала, благодаря своей бешеной матери. Это какую же силу надо иметь, чтобы так подчинить себе взрослого человека? Очень взрослого? Поэтому в тот момент бабулька строила из себя беспомощную недотепу и старалась понять, кто-нибудь сейчас рулит той женщиной, которая ей помогает?

До дома доехали быстро, и к поминальному столу пошли все без исключения. Конечно, не поминать, а пообедать. Ну все же почти не завтракали. А еще все понимали, что на этих поминках не надо будет держать лицо и соответствовать. Потому что добрых чувств к покойнице никто не испытывал. Лучше всех к ней относилась Ольга Матвеевна, она вообще ее не знала. Поэтому столы она накрыла со вкусом, посмотреть было приятно. Да и на столы было что поставить. Это Сергей подсуетился с продуктами. Наверное, потому что не хотел ударить в грязь лицом. Как ни крути, а бабка то его.

Да и за столом распоряжался Сергей. То ли потому, что хотел, чтобы все это поскорее закончилось, то ли понимал, что больше некому. Когда все расселись по местам, он молча откупорил бутылку водки и молча разлил по рюмкам. Дарья Николаевна показала ему, что ей на донышке. Она же за секретами сюда пришла, негоже раньше всех напиваться. Сергей же первым и выпил. Без слов, без жестов, просто вылил водку в рот и сел. Все повторили за ним. Ирина собрала ему закусить в тарелку. Но он почему-то не хотел закусывать. Просто сидел, уставившись взглядом неизвестно куда. Было видно, что его что-то мучает. И водка не помогает.

Бабкина соседка тоже выпила, но стала закусывать и было видно, что она не хочет опьянеть. Как будто хочет быть к чему-то готовой. Через некоторое время, Сергей встал и налил еще. Опять все выпили и застыли. Бабка наблюдала за присутствующими и не могла понять, водка сегодня будет действовать на людей или нет? А может это и не водка вовсе? Хотя водка. Она же пробовала. Да и вон, на бутылке написано "Русская". Что происходит то? Старухино колдовство не отпускает? Не может быть. Обряд она выполнила, все честь по чести. Что тогда происходит за столом? Все пьют и молчат. Ну ладно, не пьют, выпивают?

Сергей опять встал и налил по третьей. Бабка оглянулась по сторонам, и увидела в углу ящик водки. А открыли только третью бутылку. Что так и будут молча наливаться и закусывать? Сергей, не садясь вылил в рот третью стопку, дернулся, стукнул ладонью по столу, и спросил :"Ну что ж моя матерь дорогая, скажи мне, непонятливому, что здесь делают посторонние люди?"