Глава вторая

Я шёл по тротуару и, держась за руль, катил свой первый в жизни велосипед, называвшийся громким именем – «Школьник», а мама и папа шли позади, вроде почётной свиты.

Я высоко держал голову, и с чувством собственной значимости, гордо посматривал по сторонам – теперь я ве-ло-си-пе-дист!

Ах, какое это музыкальное, ласкающее слух, слово. Вы только вслушайтесь в его волшебное звучание – Ве-ло-си-пе-дист! Это значит – я владелец несамоходного транспортного средства, так сказал папа!

Вла-де-лец!

Чувствуете музыку этого слова? Не чувствуете? Напрасно. А вот я чувствую, ещё как чувствую! Оно даже пахнет как-то по-особенному – настоящим велосипедом! Моим долгожданным «железным конём»!

Пока я оттирал его во дворе от заводской смазки керосином из баночки, возле ворот уже «толклись» пятеро или шестеро пацанов с нашей улицы. Они наблюдали, что я делаю так или не так, и по очереди комментировали. Я делал вид, что совершенно не слышу их «ум- ных» советов, и не замечаю их взглядов на мой велосипед.

Наконец я не выдержал постоянного за собой наблюдения и, подойдя к воротам, сказал папиными словами: «Велосипед нуждается в подготовке к эксплуатации». А потом, увидев, что мои товарищи не совсем меня поняли, добавил уже своими обычными словами: «Сегодня я выезжать не буду».

Только после сказанных мною слов, они начали потихоньку-помаленьку, один за другим, расходиться по своим, очень серьёзным делам.

Перевернув велосипед «вверх ногами», я стал крутить педали рукой, чтобы посмотреть как крутится заднее колесо…

Спицы, вначале видимые, постепенно, с увеличением скорости вращения, стали исчезать, и образовалось кольцо с пустым пространством посредине. Я заворожено наблюдал за этим чудом природы, и не мог оторвать взгляд от пустоты внутри колеса.

Увидев пустоту внутри колеса, я уж собрался было проверить эту пустоту пальцем, потом почему-то передумал. Я решил просунуть туда голову, чтобы посмотреть, что же там за пустотой, как услышал строгий окрик отца: «Не вздумай совать руку в колесо! Останешься без пальцев!»

Только после его окрика я пришёл в себя и, быстро отдёрнув руку, отодвинулся от притягивающей меня пустоты.

Глава третья

На следующий день, часов в десять утра, в ясный, восхитительный день, когда на голубом небе виднелись только пёрышки небольших облаков и ярко светило солнце, мы – папа, мама и я, вывели велосипед на улицу.

Я попытался (я видел, как это делает Толик) оседлать своего стального коня и помчаться, но тут же сверзился на землю вместе с велосипедом.

Тогда, папа и мама стали держать велосипед, а я уселся на сидение. Не получилось! Как только они отпускали велосипед, я тут же начинал заваливаться на бок…

Странно, подумал я, Толька же не падает!

Даа, сказала мама, после моих нескольких, плачевно закончившихся попыток прокатиться и показать класс. Видно сегодня у тебя, Сергей, ничего не получится. Дай-ка я тебе покажу, как это делается.

И она, действительно, показала!

* * *

Как вспомню этот случай, так сердце «кровью обливается», и в груди становится как-то нехорошо, то есть, холодно и дышать нечем.

Повиляв немного по тротуару, она выровняла движение велосипеда и, набирая скорость, помчалась по улице в сторону ближайшего перекрёстка.

Мы с папой побежали вслед за ней, но она, сильнее закрутив педали, стала удаляться от нас…

Потом…, потом – произошло невероятное…!

Она почему-то направила велосипед прямо на дерево!

Я в ужасе закрыл глаза, и даже, кажется, остановился, а папа…

Папа помчался за мамой быстрее ветра, и не напрасно…

Когда мы подбежали к месту столкновения велосипеда и мамы с деревом, то увидели – велосипед лежит с одной стороны дерева, а мама с другой стороны, и стонет.