«Первая волна» – это высадка первых людей, немногочисленной группы с разведывательным и исследовательским оборудованием. Их задача – более детально проверить все параметры, включая флору и фауну, и окончательно решить, есть ли возможность заселить планету. На этом этапе ещё можно было свернуть миссию, вернуть людей с планеты и лететь дальше. В случае положительного решения запускалась «Вторая волна».

Теперь я понял, что такое волны. Значит, вторая волна – это мы, и ясно, в чём наша задача.

«Вторая волна» – это высадка дорогостоящего оборудования и ценных специалистов. Их задача – построить поселение, способное долгое время функционировать и обслуживать всех жителей третьей волны. Далее шло много подробностей и технической информации о том, что и как делать для выполнения цели.

Красным цветом была выделена запись: «На этом этапе все дальнейшие попытки свернуть миссию невозможны или приведут к потерям людей и оборудования!!!»

Закрыл запись и начал думать. Получается, «Нулевая волна» и «Первая волна» подтвердили возможность обжить эту планету. Люди с планеты дали добро, но нас никто не встретил. Не буду строить догадки, почему – без данных это глупо.

Включился основной свет, заиграла бодрящая музыка, чтобы все проснулись. Начали убирать спальные мешки, заниматься утренними процедурами и завтракать суспензией.

Когда все позавтракали, я собрал «ранговых» для утренней планерки. Только начал хвалить всех за вчерашний день, чтобы поднять боевой дух, как вдруг послышался хлопок. По корпусу шаттла прошла волна, металлическая композитная обшивка заскрежетала, и комната из горизонтального положения накренилась в левую сторону. Хлопок? Нет, взрыв! Где-то далеко, но настолько мощный, что шаттл накренился.

Я понял, что на планете не так спокойно, как нам казалось.

Глава 4.

– Тихо! – прорычал Эйстейн, и его бас, словно удар грома, заставил всех замереть. – Слушайте и держитесь. Если это был взрыв, могут быть повторные толчки.

Воздух в отсеке сгустился от напряжения. Все затихли, затаив дыхание, словно даже шаг мог спровоцировать новую катастрофу. Настроение переломилось, как хрупкое стекло: где-то в углу кто-то всхлипнул. Чувство безопасности испарилось, оставив после себя металлический привкус страха.

Минуты тянулись, как резина. Тишину нарушал только мерцающий свет аварийных ламп, отбрасывающий на стены дрожащие тени. Но ничего не происходило – лишь гул шаттла.

– Ждите дальнейших инструкций, – сказал я, стараясь звучать твёрже, чем чувствовал. С «ранговыми» мы отошли к дальнему углу отсека, где стены, покрытые паутиной трещин, напоминали о недавнем ударе.

– Слушайте внимательно. Повторять не буду, – начал я, переводя взгляд с одного лица на другое. Ганеш нервно теребил край халата, Айминь скрестила руки на груди, а Ролан, как всегда, стоял неподвижно, словно высеченный из гранита. – Ганеш, мне нужно, чтобы ИИ заработал. У донгла нет связи с сервером – мы слепые. Не знаем, что происходит снаружи, и это смертельно опасно. Собери свою команду и добейся перезагрузки системы любой ценой.

Ганеш кивнул, его тёмные глаза блеснули решимостью. – Я разберусь, – он резко развернулся и зашагал к «жёлтым», которые уже копошились у терминалов.

– Остальным: займите людей делом, – продолжил я. – Пусть проверяют герметичность, сортируют инструменты, хоть стены протирают! Лучше пусть руки заняты, чем мозги выдумывают худшее.

– Расходимся. Эйстейн, ты останься, – добавил я, заметив, как майор уже потянулся к оружейной.

Когда отсек опустел, я повернулся к нему. Эйстейн стоял, выпрямившись в струнку, его позывной «Викинг» красовался на шевроне, а татуировка с Мьёльниром на предплечье будто пульсировала в такт дыханию.