Инициация этимологически означает «вхождение внутрь», «приступание к чему-то»… «Инициация – это эффективное и действительное прикосновение к стихии священного знания, подлинность которого охраняется особой цепью посвященных, т. е. в свою очередь прошедших инициацию» [109]. «Обычно под инициацией понимают совокупность обрядов и устных наставлений, цель которых – радикальное изменение религиозного и социального статуса посвящаемого. В терминах философских посвящение равнозначно онтологическому изменению экзистенциального состояния»[110]. Если А. Дугин дает определение инициации с позиций метафизики, то М. Элиаде выступает в данном случае больше как этнограф, то есть они подчеркивают разные аспекты инициации, но суть ее, как справедливо отмечают оба исследователя, – радикальное изменение статуса посвященного. Инициируемый (посвящаемый) вступает в сферу сакрального знания, представляющего для традиционного общества единственную сферу подлинной реальности. Не прошедший инициацию человек для традиционного общества является не вполне человеком, неким полубессознательным объектом, суть которого исчерпывается его физическим существованием. Лишь прошедший инициацию вступает в сферу подлинного существования.

В общем плане ядро ритуала инициации, представляющего цепь испытаний посвящаемого и передачи сакральных знаний, составляют два основных этапа – смерть и новое рождение (воскресение). Для традиционного мышления вступление в новый мир, новое состояние невозможно без утраты старого, смерти старого мира, точнее, осознания мертвенности своего прежнего существования, утраты иллюзии ложного мира. Смерть в старом состоянии должна увенчаться рождением в новый мир, духовным рождением, рождением в качестве существа духовного, а значит, свободного, рождением свыше или воскресением.

Поскольку Традиция имеет сверхъестественное, трансцендентное происхождение, таковым является и источник ритуалов инициации. Инициация представляет не только реализацию сакрального знания, но и подражание человеком сверхъестественному образцу, деяниям, смерти и воскрешению некоего божественного субъекта. В качестве примера можно привести Элевсинские мистерии древней Эллады, основной миф и сценарий которых известны, сцены из которых зафиксированы в рисунках на керамической посуде и пр. В центре мистерии – миф о богине растительности Деметре и ее дочери Персефоне, ставшей богиней подземного мира, богиней мертвых. Когда Кора/Персефона (используются и другие имена) умирает-уходит на 6 месяцев под землю, Деметра в материнском горе останавливает рост растений. Когда Персефона возрождается к жизни – на полгода возвращается к своей матери, Деметра ликует, и природа оживает. Известно, что участники мистерии, в том числе и мужчины, должны были отождествиться с женской/материнской сутью, предпринять схождение в подземный мир, к богу мертвых, а затем воскреснуть. Смысл Элевсинских мистерий, представлявших своего рода театрализованное представление, по-видимому, заключается в переживании бесконечности жизни в цепи предок-потомок, более точно, мать-дочь. Но для современных исследователей до сих пор остается непонятой суть мистерий, заставлявшая стремиться к участию в них буквально всех, так что тысячи мудрецов и поэтов оставили восторженные отклики о них: «Смерть не коснется того, кто участвовал в Элевсинских мистериях». Как знание о цепи преемственности это, действительно, банально, обыденно, но для участников это были не слова, а экзистенциальный опыт. «Чудо заставляет людей говорить о нем везде и всюду. О мистерии же молчат. Не в простоте ли секрет всякой истинной и великой мистерии? Не по этой ли самой причине мистерия любит тайну («мистерия» означает «тайна». –