Посредническая функция «Тенгри на пестром коне» зафиксирована в его имени. «Ала» имеет значение «пестрый», а также «красный» – цвет тюркского знамени. В суфийском инициационном тексте значение красного цвета проясняет Багровый ангел (Божественный посланник): «Я – мудрец, чья сущность Свет… Но тот, кто поймал тебя в сети… бросил меня в темный колодец. С тех пор и пошел этот пурпуровый цвет…Если бы не он, я был бы белым и светящимся. Когда к какой-нибудь белой вещи, чья белизна связана со светом, примешивается немного черного, она приобретает красноватый оттенок. Посмотри на закат и восход… Простой светильник обнаруживает то же самое. Снизу пламя белое, сверху оно переходит в черный дым, в середине же оно красноватое» [30]. Этнолог В. Тэрнер указал, что основной триадой цветов в разных культурах являются белый, черный и промежуточный между ними красный. В казахском языке «алау» – пламя, «аластау» – очищение огнем. Традиционно токпе-кюи, кюи Западного Казахстана назывались кюями «ала-байрақ» – кюи красного (пестрого) знамени, кюи воинские, кшатрийские, кюи касты среднего мира. Возможно, название самых высоких в тюркском регионе гор Алатау следует понимать в смысле «горы, посредники между Всевышним и миром». Художник М. Кул-Мухаммед, уроженец Алатау, считает, что правильное название горы Хан-Тенгри «Тәңiр тау» или в другой огласовке «Тәңiр тақ» – «трон Тенгри».

Хотя Г. Вирт указывает на разную огласовку германских и тюркских рун, имеется целый ряд явно неслучайных совпадений. Руна «Тui», «Tur» лежит как в основе слов «трон», «алтарь», «Тор» (верховный бог германцев), так и в основе казахского «төр», «төре», «байтерек» и пр. Русское «олень», «ель», немецкое «еlch» (олень) восходят к культовой формуле «el», «il», которая обозначала «свет», «луч». К этой формуле явно восходит и казахское «елiк». Культ рогатых животных был связан с руной «Ка» – «свет, поднимающий руки». «Позже «рога» были истолкованы только как знак силы и мощи, но изначально они имели чисто духовный, идеографический смысл» [31]. В исследовании «Мифоритуальные основания казахской культуры» мы доказали, что Мыстан в казахской мифологии является представительницей некоего архаического культа, «рогатой» жрицей, негативным аспектом матери Алпамыса. В казахском фольклоре «рогатость» является символом духа, достижения высшего состояния, счастья и т. п.

Ностратический корень «ме» выражал идею искусства, силы, могущества. Шумерское «ме» означало универсальную силу, разделенную между существами вселенной [32]. Казахский корень «мыс», входящий в имена «Мыстан» и «Алпамыс», помимо значения «медь» имеет то же самое значение, что и шумерское «ме».

Сакральный полярный смысл имеет слово «яблоко» (английское «apple»), от которого происходит имя Аполлона – гиперборейского бога Солнца и Света. Казахское «алма» относится к тому же фонетическому ряду. И если эпический герой Алпамыс реконструируется как ипостась Божественного, небесного принципа (см. главу 1 «Мифоритуальных оснований»), то можно предположить связь этого образа с гиперборейским Аполлоном, а корень «алып» – «великан» связать с руническим рядом и с названием гор Альпы.

В свете Виртовской теории проясняется и значение казахских названий зимы «қыс» (сдавить, стягивать) и лета «жаз» (распространять, разглаживать). Сопоставления можно продолжать бесконечно. Взять хотя бы сакральное значение «камня» – «stein» (немецкое), «stone» (английское) и первую ипостась Коркута в тенгрианстве «тас» (корень «тс» – «st»). Но изучение тенгрианства, тюркских рун в контексте теории Г. Вирта требует специального исследования. Пока заключаем: «Переход «Т» в «К», «Света, опускающего руки, в Свет, поднимающий руки» – вот основа и центр всего гиперборейского гнозиса, этой изначальной проторелигии»