Весьма перспективным является исследование тенгрианства в русле Виртовской реконструкции гиперборейской традиции. С точки зрения германского ученого Г. Вирта «…скандинавские и древнегерманские руны и рунические круги представляют собой следы древнейшей знаково-символической модели, которая лежит в основе всех типов языков, мифологий, культур, ритуалов, сакральных доктрин, календарных систем, астрологических наблюдений и т. д.» [24]. Занимаясь специально германо-скандинавскими рунами, Г. Вирт указал также на точное соответствие германских и тюркских рун (при другой огласовке), причем практически исключил возможность заимствования, указывая на общий источник их происхождения – арктическую Гиперборею. По утверждению Вирта, «изначальной культурной моделью, на основе которой развились и письмо, и фонема, и ритуалы, и юридические институты, и искусства и занятия – т. е. вся человеческая культура в ее истоковом зародышевом состоянии, – было наблюдение природных годовых явлений арктического Севера» [25], и в частности движения Солнца, смена арктического дня и ночи. В центре гиперборейской традиции мистерия спускающегося к людям Света – Божественного ребенка, являющего откровение Высшего Существа, Мирового духа в пространстве и во времени, в космическом круговращении, в Годе, измеряемом движением солнца. «Через него, «Божественного ребенка», позже «Сына Божьего», действует сам Бог. Он – посредник между Богом и людьми, между бесконечностью и конечностью, между безусловным и обусловленным, между абсолютным и относительным» [26]. Вирт указывает на гиперборейское происхождение шумерского Dingir – тюркского Тенгри (сравните с именем верховного германского бога Донар-Тонар-Тор), означающего в соответствии с его реконструкцией спуск Сына Божьего, Посланника, Солнца в ночь, в воду, в зиму. В фольклоре эскимосов Вирт обнаружил упоминание о некоей древней расе, жившей в Арктике – «людях Танара».

Если, по мнению Вирта, в основе рунического круга лежит наблюдение за сменой Света и Тьмы, Дня и Ночи, то казахские лингвисты реконструировали семантику слова «Тәңiр» как означающего восходящее и нисходящее движение Солнца [27]. На основе древнетюркских памятников историки реконструируют культы Буд-Тенгри (зенитное положение солнца, у Вирта руна «I» означает летнее солнцестояние), Тенгри на черном коне (ночной путь солнца) и Тенгри на пестром коне (рассвет и закат) [28], представляющих «кеп» – ипостаси, состояния единого Тенгри.

«Тенгри на пестром (ала) коне» напоминает божественных близнецов-всадников Ашвинов – богов утренней и вечерней зари в индуизме. Он является путникам как посланник, приносящий удачу. В этом своем качестве посредника между Высшим Существом и людьми он является аналогом Коркута. Как бог Пути, Тенгри на пестром коне сравним с Одином/Вотаном – германо-скандинавским богом путешественников, занимавшим изначально место ниже верховного бога Тунора/Тора и возвысившегося, по-видимому, во времена Великого переселения народов [29]. Один – шаманский бог, бог воинов, павших в бою, душеводитель, мудрец и прорицатель, бог бури и бог поэтов. Все это сближает его с Коркутом. Один – оборотень, который может явиться змеей, орлом, конем, волком. В тенгрианстве мир соткан из божественных энергий, сгустки-сосредоточения которой могут принимать любую форму и являться человеку в том виде, который он готов воспринять (Т. Асемкулов). Таков и Коркут, одной из ипостасей которого является Орел, и Баба Тукти Шашты Азиз, который Алпамысу в зиндане является в образе солнечного луча и кошки, а бесплодной женщине – в виде колючего кустарника (символизм которого как богоявления подробно разбирается у Вирта), и Камбар-ата, и Кыдыр – исламский Хизр. Эти высшие существа – посланники Тенгри и покровители человека в тенгрианстве – аналогичны языческим «богам». Это нужно иметь в виду при реконструкции тенгрианства.