– Вижу, что пользуетесь вы не распространенной у целителей святостью или стихийными видами магического лечения, а собственной жизненной энергией.

Эсмеральда кивнула ему, ее лицо скривилось в гримасе боли, когда она начала разматывать тонкую ткань на пальцах. Кожа кисти посерела, местами до черноты, вены вздуты, а ногти потрескались, виднелась засохшая кровь. Винс, понимающе закивал и подошел к ней, чтобы продемонстрировать наглядно, на что способна иерафонника.

Нежно принял ее ладонь и тут же боль на лице Эсмеральды пропала, она удивленно подняла взгляд на нас, а я в свою очередь, после кивков барона и герцога, начал откреплять латную перчатку.

– Вы, должно быть, заметили синеватое свечение из-под лат? – Говорил Винс исцеляя ее ладони, она кивнула. – И несмотря на мои слова у ворот, уверен, понимаете, что будь по ту сторону смертные, характер вестей от напуганных торговцев был бы иным. Сейчас все встанет на свои места.

Стоило мне показать ей светящуюся синевой непрозрачную руку, как она захотела отпрянуть, но не дал Винс, кивнул вниз, посмотреть на открытую ладонь, где, вместо серой кожи и потрескавшихся ногтей, была слегка бледноватая, но здоровая и целая ладонь. Винс отпустил ее, дал возможность изумиться исцелению. Столь скоро исцелить сильное магическое раздражение, да еще и имеющее очаг под кожей, не в силах и сама жизненная энергия.

– Управление жизненной энергией – это способность нашего народа, тавинарше. Даже высшие не способны к подобного рода манипуляциям с ней. Это может прозвучать смело, однако я выскажу своё предположение – вы, сикнетта, наш народ-потомок. Об этом свидетельствует также и ваш рост. Мало кто может похвастаться тем, что тавинарше не смотрят на него сверху-вниз.

Винс опустил голову, посмотрел на нее исподлобья и отпустил ладони. Эсмеральда сняла повязки и со второй руки, которая также оказалась целой и здоровой. Удивление в ее взгляде невозможно было подделать.

– Большинство считает, что жизненную энергию вообще нельзя применять к другим, только к самому себе.

– Для большинства это так и есть.

Винс взялся коротко рассказать ей историю нашего народа и попытался быстро и доступным языком объяснить, что именно мы являемся теми, кто способен применять жизненную энергию к другим, а Мартин подошел ко мне, взглянул в окно на жалко выглядящего губернатора и осмелевших женщин, вышедших туда. Среди них я заметил и ту, что выглядывала из бойницы ворот, вероятно, это именно она поднимала решетку, прежде отправив на пол посмевшего возразить воле леди замка стражника маленьких людей.

Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что эта не церемонится. Один верный удар в челюсть, вместо тысячи слов. Ноги защищены прочной кожей, на груди качественный ламеллярный нагрудник, на руках недешевые стальные браслеты, а мышцы рук такие, что бедняга и без зубов мог остаться. Пшеничного цвета волосы заплетены в дреды и собраны в хвост. А самое главное – не сломлена, стоит гордо, осанисто, широко расставив плечи!

Отвернулись от окна как раз в тот момент, когда Винс закончил.

– Так и… что вы предлагаете? Вот вы, ну, пришли… не просто же так поставили на место этого выскочку-губернатора, вылечили руки?

– Присоединиться…

– Стать народом-вассалом. – Отмахнувшись от Винса, выступил я. – Называй вещи своими именами, чтобы потом не возникало вопросов. А прежде, чем принять своё личное решение, Эсмеральда, учти, что становление народом-вассалом не равно порабощению, вы будете вольны и в рамках страны, и за ее пределами, станете полноправными гражданами с местами в совете правления страны.