Нет, он принесет им смерть… пусть только дадут встать на ноги, и он придумает, как выбраться отсюда или как убить красногубую тварь.

8. Глава 7

Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет её кинуться на остриё и умереть с песней... 
В тот миг, когда шип пронзает её сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поёт, поёт до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвётся дыхание... 
Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, - мы знаем, мы понимаем, 
и всё равно - грудью на тернии... 
Так будет всегда...

(с) Поющие в терновнике

– Ехать в степь – не самая лучшая идея, госпожа.

Я бросила взгляд на Дарива, а затем на Тургэна, который курил длинную трубку и поглаживал пальцами один ус, который телепался ниже его подбородка, скрытого узкой жиденькой бородкой.

– Он прав – женщинам там не место.

– Я не женщина.

И с яростью посмотрела на Дарива. Меня бесило, что он не поддерживает, а пытается ограничить, пытается задержать и помешать.

– Не воспринимай меня, как женщину. Я хочу, чтоб ты воспринимал меня, как человека без пола.

– Здесь ваш пол еще более важен, чем дома. Для всех вы – женщина, которая не должна кататься по степи и ходить по злачным, гнилым местам.

Я пренебрежительно повела плечами.

– Ты точно знаешь, где это место? Где нашли этих людей?

– Никто не знает точно. А тот, кто знает, либо мертв, либо молчит.

Я достала золотой слиток и положила перед мужчиной.

– А если вот так?

– А если вот так, – потрогал золото и даже укусил его боковыми зубами, так как одного переднего у него не было. – если вот так, то самим вам его никогда не найти. Из уважения к Скорпиону я дам вам провожатого. Вас отведут туда, где нашли трупы. Это все, что я могу.

– Вот и отлично.

Когда мы вышли из старой лавки на улицу, Дарив схватил меня за руку.

– Это безумие чистой воды. Это риск, это…это просто дикость – тащиться в степь и искать там неизвестно что.

– Не неизвестно что, а моего мужа. Его следы. Я ухватилась за ниточку. Я наконец-то что-то нашла.

– Где? В степи нашли?

– Да хоть в аду! Мы поедем туда немедленно!

– Я могу это сделать сам!

– Я приехала сюда не для того, чтобы ты делал все вместо меня.

– Ваша внешность, ваша одежда….

– Все поправимо. Найди мне мужскую одежду, а волосы я спрячу.

В его глазах промелькнуло то ли уважение с восхищением, вперемешку с бессильной яростью. Я откинула цветастый полог в лавке Тургэна.

– У тебя есть для меня мужская одежда и головной убор?

Тот быстро закивал и радостно бросился искать на полках в пыльном барахле какие-то цветастые тряпки. Вскоре я мало походила на женщину. Великоватые штаны, подпоясанные веревкой, поверх них ветхая рубашка, расшитый орнаментом жилет и жакет полностью скрыли мою грудь и талию. Волосы я спрятала под круглую шапочку с тонкой полосочкой меха по краю, выеденную молью. Для пущей правдоподобности Тургэн испачкал мне лицо.

– Теперь вряд ли примут за женщину, скорее, за мальчишку-посыльного или просто за оборванца. Ты тоже переоденься. Не светись своим шикарным шмотьём. У нас тут так не одеваются. Если не хотите привлечь внимание.

Пока Дарив переодевался, я рассматривала сувениры на полке в лавке, ходила между стеллажами, с любопытством разглядывая маленькие буддистские фигурки, вырезанные из дерева или выбитые из слоновой кости. А потом увидела черную тигрицу с золотым ободком на шее. Размером чуть меньше моего указательного пальца.

– Почем такая фигурка?

– Берите. Дарю.

– Правда?

– Правда. Вы мой первый покупатель за целую неделю.

Я сунула фигурку в карман шаровар, как вдруг снаружи послышались голоса, и лицо Тургэна изменило свое выражение. Он махнул мне рукой.