Отложив глиняную ладонь, я вернулась к рюкзаку и достала из него яблоко. Повертев его в руках, подбросила в воздух и тут же поймала. После чего принялась ощупывать каждую сторону, каждую мелкую вмятину. В надежде, что сумею перебороть себя и воссоздать хотя бы такую простую фигуру. В конце концов многие творцы опираются лишь на визуальный образ и композицию.

Когда я размочила глину, начались попытки придать комку форму яблока. Но чем больше я старалась, тем очевиднее становилось, что все усилия тщетны. Глина не желала поддаваться. Или же я настолько не верила в себя.

Комок глины чуть не выпал у меня из рук, когда на столике завибрировал мой мобильный. Не глядя на экран, я схватила его и ответила:

– Алло?

И тотчас ощутила, как на спине выступил холодный пот, когда услышала голос Ареса:

– Лайла-Лайла, – насмешливо произнес он, словно пытаясь укорить. – Невежливо игнорировать сообщения. Как и не принимать подарки.

Я не сразу нашлась, что ответить, но обрадовалась, что сумела сохранить твердость голоса, когда все же выдавила из себя:

– Что тебе нужно?

– Скажем так, ты пробудила во мне любопытство.

– Можешь сказать ему, чтобы засыпало обратно, потому что мне абсолютно плевать. Оставь меня в покое.

Я отключила звонок, сжав в руках мобильный. Так же крепко, как несколько часов назад сжимал свой телефон Уильям.

Мотнув головой, я пыталась отогнать надоедливые мысли о нем. И если на какое-то время мне это удалось, то вот чертов музыкант никак не давал мне забыть о себе.

После звонка он прислал сообщение с фотографией.

Моей фотографией.

На снимке я спала на диване в мастерской.

Руки затряслись, когда меня настигло осознание: я была права. Арес действительно проник в мастерскую ночью. Представив, что он мог сотворить, пока спала, я ощутила волну страха. Но не только… Страх довольно быстро сменился каким-то извращенным чувством предвкушения. Будто мы играли в заранее подготовленную игру, проходили этап прелюдии.

Следом пришло еще одно сообщение.

Арес:Во сне ты даже милая. Может, как раз потому, что молчишь. Впрочем, уверен, твой дерзкий рот можно использовать разными способами. Это мы еще проверим.

От его наглости у меня отвисла челюсть. Да кем он себя возомнил?

Лайла:Катись к черту

Лайла:Псих ненормальный

Лайла:Ненавижу тебя

Лайла:ЗАСУНЬ СВОИ ПРОВЕРКИ СЕБЕ В ЗАДНИЦУ

Лайла:БОЛЬШЕ НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ КО МНЕ!!!

Лайла:Я предупредила. Иначе пойду в полицию

Пальцы дрожали, я путала буквы и несколько раз перенабирала сообщения. На сей раз гнев не просто закрутил в водовороте, он затянул меня в пучину.

Арес:Не лги хотя бы себе. Ты заинтригована не меньше меня.

Отбросив телефон на диван, я закричала. Пыталась таким образом выплеснуть ярость. Возвращение Уильяма, наш откровенный разговор, вмешательство Оливера и наконец навязчивое присутствие Ареса – сегодняшний день буквально душил меня. Все, чего я хотела, – найти опору и суметь вновь творить. Создавать скульптуры. Просто жить.

Ринувшись к одной из своих скульптур, я сдернула с нее ткань. Передо мной предстала та самая колонна с виноградной лозой, которую я ваяла в присутствии Уильяма. Обхватив ее, я со всей дури швырнула ее на пол. Обломки рассыпались, подобно моим прежним мечтам. Стянув ткань со следующей, отправила другую глиняную фигуру следом за первой. Я крушила все, что создала ранее. Все, что попадалось под руку. Будто это скульптуры были виноваты в моих неудачах. Как легко было уничтожать то, что когда-то стало частью меня.

Дойдя за пару шагов до столика, я схватила глиняную ладонь Ареса и запустила ее в зеркало возле стены. Стеклянные осколки дождем опали на бетонный пол. Подойдя ближе, я осела на пол вслед за ними. Встав на колени, наконец позволила себе заплакать. Слезы жгли кожу. Лучше бы сожгли воспоминания. Я была бы благодарна.