Холод пронизывал её до костей, но это был ничто по сравнению с тем холодом, что поселился в её сердце. Она стояла на лестничной площадке, дрожа от страха и отчаяния, и в голове у неё звучал лишь один вопрос: Что же дальше? Куда идти? К кому обратиться? Как доказать свою невиновность? И самое главное – сможет ли она когда-нибудь вернуть любовь Дмитрия? Она знала, что впереди её ждут допросы, тюрьма, возможно – смерть. Но даже это не пугало её так сильно, как мысль о том, что Дмитрий поверил в её предательство. Без его любви, без его поддержки, её жизнь потеряла всякий смысл. Её подтолкнули в спину, и она, спотыкаясь, начала спускаться по лестнице. Каждый шаг отдавался болью в сердце. Она уходила в темноту, в неизвестность, не зная, что её ждёт впереди. И в этот момент она поняла, что московская пыль так и не смогла скрыть её казачьи корни. Они проросли сквозь асфальт, напоминая о свободе и о гордости её предков. Но за эту память ей придётся заплатить страшную цену. И цену эту она будет платить в одиночестве, без любви и поддержки Дмитрия.

Камера оказалась на удивление светлой и опрятной. Конечно, это не была комната в санатории, но по сравнению с теми ужасами, которые Анна рисовала в своем воображении, здесь было вполне сносно. Беленые стены, небольшое окно под потолком, пропускавшее робкий луч солнца, деревянные нары, застеленные чистыми простынями – всё говорило о том, что советская власть заботится о своих гражданах, даже о тех, кто временно оказался под следствием. В камере находилось еще несколько женщин. Все они были разными – молодые и старые, образованные и простые, русские и нерусские. Но их объединяло одно – вера в справедливость и надежда на скорое освобождение. Они встретили Анну с теплотой и участием, окружили заботой и вниманием. "Не горюй, дочка," – сказала ей пожилая женщина с добрым лицом, представившаяся бабой Катей. "В наше время всякое бывает. Ошибки случаются. Но правда всегда восторжествует. Советская власть не оставит своих граждан в беде." Другие женщины тоже подбадривали Анну, рассказывали свои истории, делились едой и одеждой. Они говорили о достижениях советской власти, о строительстве новых заводов и фабрик, о коллективизации сельского хозяйства, о победах советских спортсменов. Они верили в то, что живут в лучшей стране в мире, и эта вера помогала им переносить все трудности. "Я вот, например, работала учительницей в сельской школе," – рассказывала молодая девушка по имени Вера. "И знаете, как дети тянутся к знаниям! Они такие любознательные, такие талантливые! Я уверена, что из них вырастут настоящие герои нашей страны." Анна слушала их и чувствовала, как в ее сердце зарождается надежда. Может быть, они правы? Может быть, советская власть действительно разберется в ее деле и выпустит на свободу? Может быть, ее прошлое не станет для нее приговором? Она вспоминала о Дмитрии, о его любви, о его вере в нее. Она знала, что он не оставит ее в беде, что он будет бороться за ее освобождение. Эта мысль придавала ей сил. Вечером, когда в камере погасили свет, Анна долго не могла уснуть. Она смотрела на звезды, мерцающие в маленьком окошке, и молилась о том, чтобы все закончилось хорошо. Она верила в то, что справедливость восторжествует, что правда откроется, что она снова будет свободна. И эта вера согревала ее душу в холодном тюремном мире. На следующее утро Анну вызвали на допрос. Она шла по коридору, стараясь держаться прямо и уверенно. Она знала, что ей нужно быть сильной, что ей нужно защищать свою честь и достоинство. Она верила в то, что советская власть не позволит ей быть наказанной без вины. В кабинете следователя было светло и просторно. На столе стоял портрет Ленина, а на стенах висели плакаты с призывами к труду и обороне. Следователь, молодой человек с открытым и честным лицом, приветливо улыбнулся Анне. "Здравствуйте, Анна Григорьевна," – сказал он. "Присаживайтесь, пожалуйста. Я хочу с вами поговорить по поводу вашего дела." Анна села на стул и посмотрела на следователя прямо в глаза. Она почувствовала, что этому человеку можно доверять. "Я знаю, что вы невиновны," – сказал следователь. "Я изучил все материалы вашего дела и пришел к выводу, что произошла досадная ошибка. Вы стали жертвой клеветы и оговора." Анна не могла поверить своим ушам. Неужели это правда? Неужели все закончилось? "Но я должен задать вам несколько вопросов," – продолжил следователь. "Чтобы окончательно убедиться в вашей невиновности." Анна кивнула. Она была готова ответить на все вопросы. Она знала, что правда на ее стороне. "Расскажите мне о своей семье," – попросил следователь. "О своем отце, о своем деде. Что вы о них знаете?" Анна начала рассказывать о своем прошлом, о своей семье, о своей жизни. Она говорила искренне и откровенно, не скрывая ничего. Она верила в то, что правда поможет ей доказать свою невиновность. Следователь внимательно слушал ее, задавал уточняющие вопросы, делал пометки в своем блокноте. Он казался заинтересованным и сочувствующим. После нескольких часов допроса следователь откинулся на спинку стула и вздохнул.