– Где ж он? Эй, Манфред, ты что, промазал дважды?
– Не знаю. Исчез он… Я не мог промахнуться!
– Ищите! Это не холоп какой! Одет, как дворянин! И в его кошельке есть, видать, что-то! А мы давно…
Он не договорил, ибо молниеносный выпад шпаги проткнул его насквозь, слова застряли в горле, и разбойник рухнул навзничь. Двое других тут же выхватили длинные ножи, а тот, которого назвали Манфредом, натянул тетиву лука, быстро вложив в нее стрелу.
Но никого не было. Один из нападавших посмотрел вверх и тут же получил удар в плечо. Второй неуклюже взмахнул ножом, лезвие свистнуло, рассекая пустоту, однако шпага противника вонзилась прямо в сердце. Лучник выхватил свой нож. Они стали лицом к лицу, медленно принялись кружить, выжидая.
– Я тебе сейчас выпущу кишки! – злобно прорычал Манфред. – А ну, брось шпагу!
– Ты бы попросил какого святого помочь, – усмехнулся его противник, – а то ведь сам себе не сможешь…
Несколько взмахов ножом – и все мимо. Незнакомец, словно привидение, исчезал прямо из-под удара, возникая в самых неожиданных местах и посмеиваясь при этом.
– Да ты что, дьявол?! – прохрипел Манфред. – Я убью тебя!
– Скорее, я тебя! – сказав это, незнакомец резким выпадом с обманным движением пригвоздил разбойника к стволу дерева.
Тот захрипел, дергая руками и ногами, словно гигантский жук. Кровь тонкой струйкой потекла изо рта.
– Где ваш атаман? – Нападавший приблизил лицо к умирающему.
– Будь ты прокл… – это были последние слова Манфреда.
Всадник вытер о мокрую траву шпагу, не спеша подошел к лежащему на земле раненому.
– Я оставлю тебя в живых, если скажешь, где скрывается ваш предводитель.
– Мне все одно подыхать, я товарищей не выдаю, – слабо усмехнулся тот, – хоть на дыбу вешай…
– Дыба тебе уже не грозит, еще полчаса – и ты умрешь от потери крови. Я не охотник за разбойниками, не слуга ландграфа или герцога. Я сам по себе. Ты думаешь, я не видел, как вы крались за мною добрых две мили? Покойный Манфред, – он усмехнулся, – стрелял с дерева…
В глазах умирающего мелькнуло нечто наподобие испуга и удивления.
– Ты с нечистой силой заодно… Простой смертный не может так быстро уходить от ножей…
– Возможно. Но все же я хочу знать, где ваш главарь. Его ведь по-настоящему зовут Альберт фон Фиссен, правда? И он воевал немало лет под знаменами гофмаршала курфюршества Гессенского? А теперь кличете вы его Одноглазый Ворон, ибо он потерял свой глаз в бою. Я был при этом…
Умирающий молча указал слабой рукой на запад.
– Иди туда, – прохрипел он. – Кто бы ты ни был, мне все равно… Ворон ворону…
Конь шел легкой рысью, иногда копыта скользили по сырому еще склону небольшой возвышенности. Всадник молча раскачивался в седле. Солнце взошло уже высоко, день был теплым, легкий ветерок весело шевелил листву. Тропа, раньше едва заметная, вообще исчезла. Лес густел. Тракт остался в стороне, глушь и покой царили здесь.
Так прошло около часа. Внезапно седок остановился, спешился и внимательно стал рассматривать окружающие его деревья.
«Зарубки. Похоже на указание, куда путь держать. Для кого?»
Он медленно и осторожно двинулся вперед, ведя коня под уздцы. Глаза и уши, как и прежде, видели и замечали все. Поэтому далекий, едва слышный свист он уловил сразу. Свист прозвучал снова. Всадник остановился, легонько похлопал коня по спине, отпустил узду. Жеребец нервно вздрогнул, но остался стоять на месте. Свист повторился, теперь уже ближе. Всадник по-прежнему стоял среди небольшой поляны. Спокойный и уверенный.
Несколько фигур, словно из-под земли, выросли вокруг него. Две аркебузы и лук направили прямо ему в грудь.