Здесь нам всем было хорошо, и думаю любой из нас, включая даже Бондареву, которая часто чем-нибудь недовольна, с радостью остался бы в божественных владениях на неделю, месяц… А может на всю жизнь. Но меня ждали в Москве. Без сомнений, весть о случившемся в замке Увядшей Розы дошла до Багряного дворца, и до князя Ковалевского, и до Ольги. Дошла, конечно, с огромными британскими искажениями. Никто в России правдивой версии произошедшего знать не мог. Все они там переживали, пытались понять, где мы теперь и каковы причины нашего исчезновения. Да и слишком много неотложных дел в России почти у каждого из нас. По крайней мере, у меня точно много: я не могу позволить себе длительный отдых, как бы не было хорошо здесь. Поэтому решил, что буду просить Артемиду отправить нас на землю сегодня или хотя бы завтра.

К завтраку я немного опоздал, но вся моя группа, в которая вчера пополнилась бароном Милтоном, пока оставалась за столом. И я, дожидаясь, пока служанка принесет кофе и горячие булочки, известил всех о намерении вернуться в Москву сегодня к вечеру или завтра утром. Первый выразил недовольство Бабский:

– Ваша милость, за что?! Сжальтесь, ну за что?! – в притворном страдании он заломил руки. – Когда мы еще в таких местах сможем побывать?! Лично я уже никогда! Это у вас боги в друзьях, а я простой несчастный виконт и немного поручик! Давайте еще хотя бы пару дней!

– Печально, – сказала Бондарева и отвернулась.

Элизабет промолчала, но я видел, что она тоже не поддерживает такую поспешность с возвращением. Не против был только Майкл.

– Ладно, тогда сделаем так, – я отправил в рот крупную маслину. – Прежде всего, нужно известить наших. Известить, что цели операции достигнуты и все мы в полном порядке. Иначе нас будут старательно искать – без причин могут пострадать наши люди в Лондоне, рискует подставиться агентура. Известить наших можно только одним способом: просить Артемиду или Афину. Если богини решат этот вопрос, задержимся еще на два дня. Два дня и не больше!

Бабский тут же произнес тост в мою честь, воспользовавшись чайной чашкой.

– А ты не такой уж безнадежный, – хмыкнула Бондарева. – Можно даже сказать, что это похоже на заботу о доверенных тебе людях.

Я оставил без внимания ее слова и, зная, что Арти задержится не менее как до полудня у Перуна, спросил:

– Никто не знает, где Афина?

– Наверное, снова полетела за газетами, – Бабский захохотал и чуть не подавился чаем.

– Как появится, дайте мне знать, – сказал я и приступил к запоздалому завтраку.

– Может уделишь мне все-таки внимания? – тихо произнесла штабс-капитан, когда Элизабет и Майкл вышли из-за стола.

– Да, Наташ. Есть какие-то вопросы? – надкусив сладкую булочку, я придвинул ближе чашку кофе.

– Вопросы есть… – она помолчала недолго. – Мне обидно, что в Лондоне ты все время вертелся возле меня, а теперь будто меня не замечаешь.

– Наташ, вопрос вообще надуманный. Позавчера была основная часть нашей операции – резвились в замке, а потом уже здесь зализывали раны – согласись было не до этого. А вчера был визит к Гере со всем вытекающим, – я глотнул кофе и положил руку Бондаревой на колено. – Сама понимаешь, времени не было.

– Было у тебя время. Тем более вчера, времени было хоть отбавляй. Весь вечер где-то прогуливался, мог бы и меня взять, – она не стала убирать мою руку, даже погладила ее.

– Пойдем прогуляемся сейчас. Согласна? – я задрал ей юбку с вожделением ощущая гладкую, нежную кожу ее бедра.

– Попроси хорошо. Так, чтобы я почувствовала, что ты этого на самом деле хочешь, – она усмехнулась, утреннее солнце играло в ее глазах зеленоватым отблеском.