– Ты что, ничего не понимаешь? – Буквально прошипел Риго. – Генбауэр не просто так уговорил короля отослать Кальда в Тронбаэл. Я уверен, это его работа. Генбауэр хочет избавиться от тебя, пока твой покровитель в отлучке. Призрак сделает своё дело и через месяц Эмберу IV, представят девять картин, а не десять. Льстецы и лжецы нарисуют короля, так как он хочет сам себя видеть, и никто даже не спросит, где тот наивный мальчишка, что представлял министра Кальда. Твой учитель уйдёт в небытие, никому не нужный и покинутый, а ты пополнишь список злодеяний четверых министров, присоединившись на том свете к бедолаге Вильгельму и таким же дуракам, как он.

– Что ты такое говоришь? – Задрожал Лель. – Этого не может быть, я не хочу умирать. Я не интриган, а художник, я не должен участвовать во всём этом!

– Ты уже участвуешь. – Холодно и рассудительно произнёс Кавдор. – Ты стал пешкой в чужой игре, где разменные фигуры – это чьи-то жизни.

– Неужели министры настолько вероломны?

Кавдор слегка опешил от собственной откровенности, но всё же сказал то, о чём подумал. – Нельзя властвовать и быть невинным.

Кавдору вдруг вспомнилось его детство, когда они все трое были неразлучными друзьями и росли практически в одной семье, поскольку их родители были соседями. Семьи мальчишек вместе трудились, вместе принимали горе и радости, вместе воспитывали детей. Казалось, не было такого секрета или тайны, которую три сорванца не могли бы поведать друг другу. Не было такой затеи, в которой непременно не участвовали все трое. Хитрые лисы, как они сами себя называли, слыли непоседами и сорвиголовами, но каждый в округе знал, что хитрые лисы друг за друга горой.

Шли годы. Отец Кавдора погиб на войне, ещё при старом короле, и по закону его семья имела право претендовать на место в армии, куда и собирался юный Кавдор, но, благодаря знакомствам и связям с одним аристократом, которого отец Кавдора когда-то спас в сражении, юноше удалось попасть не просто на королевскую службу, а в самую что ни на есть дворцовую стражу. Оруженосцем к престарелому, но когда-то легендарному командиру, а ныне военному советнику средней ступени.

Благодаря рвению, усердию и протекции того же почтенного старца, в Глондере, через пару лет появился и Риго, который тоже встал в ряды дворцовой стражи и уже успел получить ранение несколькими месяцами ранее, во время взятия одного рубежа на окраинах замка.

Лель, самый младший из друзей, уже тогда отличался утончённым вкусом, изяществом восприятия, тонким пониманием всего окружающего. Он пробовал себя во всём, что могло бы создать красоту или затронуть сердце чем-то чувственным и нежным. Он писал стихи, лепил из глины, вырезал по дереву, пока, по прошествии ещё нескольких лет, не понял, что истинное его призвание – быть художником. По счастливой случайности, судьба свела его с Кальдом и вот, теперь уже по несчастливой случайности, а скорее по роковой, поставило в такое незавидное положение.

Теперь, когда минули годы и Лелю было восемнадцать, а Кавдору и Риго по двадцать четыре, банда хитрых лисов снова была в сборе. Все трое смотрели друг на друга и, как бы не была приятной их встреча, когда Лель прибыл в замок, сейчас два старших друга предпочли бы знать, что младший лис в безопасности и далеко от этого места. Давно изменились понятия юных воинов о жизни и о чести, но чувствуя обязанность к детской дружбе, оба они не способны были сейчас просто так удалиться и понадеяться на лучшее.

– Ладно. – Твёрдо произнёс Риго. – Сопли распускать нечего. Что будем делать?

– Когда уезжают гости? – Присоединился Кавдор.