- Правильно, - закивала в ответ, руки зачесались, а я спросила заискивающе: - Семён, а где документики-то, а? Страсть как хочется посмотреть.

- Потерпишь, - ответил ехидно, - это тебе за побег.

- Капитуляция, - сказала со вздохом, - в силу совершенной бесперспективности дальнейших военных действий.

- Ты даже не попробовала, - повёл он плечом, а я скривилась:

- И так все понятно. И не будем об этом.

Мужчины притихли, Гоша, судя по всему, вообще задремал, а я таращилась в окно, рассматривая пассажиров проезжающих по соседству машин до самого кафе. В меня практически силой впихнули салат и десерт, я трижды подавилась, а с последним кусочком заявила обиженно:

- Это насилие.

- Это - забота, - поправил меня Семён и отвёз домой.

Вообще, перед самым отъездом выяснилось, что дома у меня теперь два. Досталась мне не только номинально земля в центре города, но и квартира недалеко от вокзала и в паре домов от жилища Гоши. Вполне реальная, двухкомнатная, только героем выступил один одинокий дедок, нашедший на старости лет отдушину в нашем с ним общении. Сам он плотно окопался на даче, поближе к земле, как он выразился, потому как час его уже близок. На самом деле, не слишком-то он и торопился, я проверяла его медицинскую карту, но от щедрого подарка не отказалась. Теперь следовало выбрать, где жить, потому как на свою зарплату помощника следователя я и без двойной коммуналки еле свожу концы с концами.

Сейчас я стояла на пороге своей первой квартиры и возилась с ключами, боясь войти. Там, внутри, я останусь наедине со своими тараканами в голове.

Постояв ещё пару минут, я волевым движением открыла дверь и сделала шаг, как будто не в родное жилище, а с края обрыва возле маминого дома. Впрочем, сравнение так себе: там, хотя бы, красиво, и лететь до столкновения с водной гладью было бы приятно. Меня же встретил затхлый запах и унылые обои в мелкий цветочек.

Я поставила сумку на пол, стянула кроссовки и пошла в комнату, но через три шага остановилась и вернулась в коридор, уставившись на белый лист бумаги формата А4, подсунутый под раму зеркала. С видимой стороны он был девственно чист, я аккуратно приподняла его и заглянула на другую сторону, а потом нахмурилась и отошла на пару шагов назад, таращась на совершенно пустой лист бумаги.

Одно я знала наверняка: я его туда не совала, даже в бреду, это, как минимум, странно. Но он был там и кто-то его оставил. И явно преследовал какую-то цель. Как будто это о чем-то должно мне сказать, но в голове было так же пусто, как и на пресловутой бумаге.

Я достала телефон и набрала Гошу, спросив с ходу:

- Ты ко мне на квартиру не заходил?

- Нет, - ответил напряжённо, - в чем дело? Тебя ограбили?

- Мог бы и зайти, цветы полить, - ответила ехидно, сама не понимая, зачем умалчивать наличие пустого листика.

- Какие, нахрен, цветы… - начал он возмущённо, а я пробормотала:

- Все, я в душ, - и отключилась, продолжая таращиться вперёд.

Цветов у меня и в помине не было, о чем ему хорошо известно, но обратного звонка не последовало. Это слегка напрягло и обрадовало одновременно, я снова набрала номер, теперь уже нашего эксперта по криминалистике Петра Петровича.

- Нашлась, - крякнул он в трубку вместо приветствия, а потом спросил со вздохом: - Опять внеклассная работа?

В прошлый раз ему пришлось лазить через высоченный забор (что в его возрасте уже подвиг), а потом исследовать полуразложившееся тело, которое откопали мои коллеги на частной территории.

- В целом, да, - ответила со вздохом, - но ничего омерзительного, - помялась пару секунд и добавила: - И это личное.