– Здравствуй, мил человек, – приветливо проговорила я.

Он тоже что-то проговорил, хрипло и неразборчиво.

Я затараторила:

– А что это вы так пьете некультурно? Разве ж это так можно – в одиночку да без закуси? Не по-человечески это как-то. Я вот, смотрите, картошечки принесла, да и сама с вами выпью. За знакомство. Меня вот Маша зовут.

Я водрузила в центр скамейки тарелку и поставила стаканы. По-умному поставила. Тот, который с оранжевым донышком, поближе к кусту, где сидел мастер. А тот, что с прозрачным, ближе к себе. Да и сама уселась на краешек. Я небезосновательно предполагала, что такую мелочь, как оранжевое донышко, мой новый знакомец и не заметит. Да видит ли он сейчас вообще хоть что-нибудь?

Накрыв «поляну», я выжидательно уставилась на гостя. Тот явно раздумывал. Однако недолго: поднялся на ноги и тяжело плюхнулся на скамейку со своей стороны. Ну вот, кажется, контакт налажен.

– Наливай, родимый, – бодренько велела я. – Себе побольше, мне поменьше.

Он опять пробормотал что-то невнятное и все же плеснул из бутыли в оба стакана, умудрившись не пролить ни капли. Казалось бы, для такого пьяного человека задача почти невыполнимая. А он, гляди-ка, не только справился, да еще и налил как заказывала: себе почти полный стакан, а мне где-то на треть. Несмело потянулся к огурцу, откусил, прожевал, кивнул: годится, мол. И залпом выпил свой стакан.

Зелье оказалось отличным. Когда стакан опустел, мастер Гастор смотрел на меня совершенно трезвым взглядом.

– Ты что это наделала, девка? – пробасил он. – Это чего это со мной такое стало?

– Поздравляю, – улыбнулась я. – Вы протрезвели.

Почему-то мой новый знакомый этому известию не обрадовался.

– Это еще зачем? Мне это не надо!

Он щедро плеснул из бутылки в стакан и мигом его опустошил. Поднял на меня сердитый взгляд.

– Вода. Как есть вода.

И выкинул в мою сторону руку.

Я вздрогнула, отшатнулась: такой ведь и прибьет. Однако бить меня он не собирался, просто вырвал стакан из моих рук, также залпом его прикончил.

– Вода, – печально констатировал он.

Приложился к бутыли, сделал несколько больших глотков и сплюнул.

– И тут вода. Ты что натворила?!

А я вот не знаю, что я натворила. Во всяком случае, когда я крутила колбочку с зельем в руках, чтобы узнать о товаре все, что нужно, информация у меня была совсем другая: «протрезвляющее зелье». И ничего больше. О том, что у выпившего его весь алкоголь будет в воду превращаться, в инструкции ничего сказано не было.

Может, это моя магия таким образом проявилась, без всяких заклинаний? Я-то от души хотела не просто привести в порядок дядьку, а вылечить его от алкоголизма полностью. Ну что ж, получилось.

– Оно же ведь и неплохо, – проговорила я осторожно. – Вы теперь всегда трезвый будете, и жизнь наладится.

– А ты меня спросила? Я, может, не хочу быть трезвым. Когда трезвый, знаешь, как больно.

– А когда пьяный – не больно?

Он помотал головой.

– Тоже больно. Но мутно и вроде как легче.

Он окинул себя удрученным взглядом и вздохнул.

– Помыться бы не мешало да одежу сменить.

Только так и не двинулся с места.

– Расскажите, что с вами случилось, – попросила я.

И вовсе не потому, что мне было жутко любопытно услышать его историю. В конце концов, я ее уже слышала, пусть и в кратком изложении, все же более-менее представляла, что у бедолаги случилось. Я просто хотела дать ему возможность выговориться. От этого и правда становится легче.

– Жену мою ваша лавка убила, – недобро проговорил он.

– Лавка? – изумилась я. – Да нет, не может быть! Никого она не убивает.

Я бы предпочла, чтобы в моем голосе было больше уверенности. Только откуда ей взяться… Что я вообще знаю о своей торговой точке?