– …Только в конце недели. Но завтрак, обед и ужин могу организовать прямо сейчас.

– Да чтоб я к этой вашей лавке притронулся? Ни за что!

– Как это ни за что? Очень даже за что. Я вам встречу с инспектором организую. Да и побеседую с ним хорошенечко, чтобы выслушал внимательно. Вы же хотите разобраться, что с женой случилось?

– Хочу.

– Ну вот, а для этого лучше быть здесь, поближе к лавке. Я, между прочим, тоже хочу разобраться.

– А тебе-то зачем?

Он посмотрел на меня недоверчиво.

– Я вообще-то в этой лавке с утра до вечера и ночью. И если тут опасно, хотелось бы знать.

Пока мы разговаривали, мастер умял всю картошку с огурцом вместе.

– А когда этот твой инспектор явится?

Я пожала плечами.

– Он не говорит. Всякий раз как снег на голову. Но явится обязательно, а тут уж мы его и поймаем для разговора!

Мастер кивнул:

– Ладно. Пойду переоденусь да в баню схожу. Пить-то все равно больше не получится. А делать что-то надо. Жди.

С этими словами он поднялся со скамейки и зашагал прочь вполне твердой походкой.

А я осталась в задумчивости сидеть на скамейке рядом с пустыми стаканами и тарелкой. Подумать было о чем. Лавка кого-то убила? Моя предшественница исчезла? Следовало расспросить об этом тапочки. Только вот скажут ли они? Они ведь явно с лавкой заодно… Если она и правда что-то натворила, будут покрывать ее до последнего.

А может, лавка вовсе и ни при чем. Может, прошлая продавщица что-нибудь такое вредоносное намагичила. Не обязательно нарочно, случайно.

Я вернулась в свою комнату, поставила посуду на скатерть, привычно проговорила: «Спасибо, было очень вкусно». Хотя откуда мне знать, было ли вкусно, я к угощению даже не притронулась.

Когда все исчезло, я аккуратно сложила скатерть и повесила на спинку стула. А потом побрела к прилавку. Тапки даже в комнате не снимала. Не была я пока готова с ними разговаривать. Еще не решила, какие вопросы им следует задать.

Дверь лавки приоткрылась. Совсем чуть-чуть, даже колокольчик не звякнул. Надо же, какой осторожный покупатель! Впрочем, я же видела фасад своей торговой точки, так что слишком удивляться не могла. Я бы сама с опаской заходила в такую избушку. В моем положении привередничать вообще не стоит, мне главное, чтобы был покупатель. А уж напуганный он или нет, значения не имеет.

Однако удивиться все-таки пришлось. В приоткрывшуюся дверь просунулась голова с рыжими косичками и веснушчатым носом. Моей новой посетительнице было лет семь, не больше. И смотрела она на меня восторженными ярко-зелеными глазищами как на чудо, а не как на продавщицу.

Я вздохнула. Да уж, покупок от этого визита можно не ждать. Будь даже у девчонки деньги, вряд ли я стала бы продавать что-то магическое ребенку.

– Ух ты, вы и правда открылись! – звонко прощебетала она и тут же исчезла, захлопнув дверь.

– Открылись, – пробормотала я в пустоту.

Оно и к лучшему, не пришлось объяснять малявке, что приходить нужно с родителями. Им-то я продам что угодно.

Уходить в свою комнату я не стала, так и осталась за прилавком. Во-первых, таким образом у меня была веская причина не разговаривать с тапочками, а во-вторых, нехорошо это: посетители заходят, а в лавке вроде как и нет никого.

И правильно сделала. Не прошло и четверти часа, как рыжая девчонка вернулась. За собой она тащила рыжеволосую женщину, такую же зеленоглазую и конопатую. Мне она с первого взгляда понравилась белозубой жизнерадостной улыбкой.

– Мама, смотри! Тут настоящие чудеса! Ну купи мне что-нибудь, я хочу волшебное.

Надо сказать, женщина не слишком сопротивлялась. Быстро поздоровалась со мной и обратилась к девочке: