Из пещеры вышел Тирсвад и молча устроился у нее под боком, вытянувшись и блаженно прикрыв глаза. Динка с умилением посмотрела на его довольную морду. Вот кому, совершенно все равно, к каком мире находиться. Лишь бы с ней рядом. Динка склонилась к нему и, аккуратно орудуя зубами, потрепала его за загривок. Отчего Тирсвад довольно заурчал.

— Расскажи мне, о чем ты думаешь, — попросила Динка. Хотелось услышать что-нибудь хорошее. А с такой счастливой физиономией просто невозможно думать о плохом.

— Не буду, — тут же отбрыкался Тирсвад. Даже слишком поспешно.

— Вот как? Что-же такое интересное у тебя в голове, раз ты так жмуришься? — Динка чуть сильнее потрепала его за шкуру на задней части шеи.

— Я думаю о тебе. Но рассказывать тебе не буду. Потому что это слишком… — он запнулся и, приоткрыв один глаз, взглянул на Динку.

Но Динка уже заинтересовалась. Что же он может себе такое думать о ней? Она толкнула его так, что он завалился на спину, встала ему на грудь передними лапами и принялась покусывать его за нос, щеки, уши.

— Ох, Динка! — захохотал он, вяло отбиваясь. — Хватит, ну хватит же!

— Рассказывай, немедленно! Я хочу знать! — не сдавалась она, тоже смеясь про себя.

Шея оказалась недоступной для щекотки — слишком толстая грива ее окружала, а вот места под лапами, ребра и покрытый мягкой шерсткой живот были вполне уязвимы. Тирсвад брыкался и повизгивал, но делиться своими «грязными» фантазиями не хотел. А в том, что они «грязные» Динка уже не сомневалась. Иначе, зачем ему тогда скрывать.

Наконец, оба они выдохлись и в обнимку завалились на землю.

— Не пойму я, когда здесь день, а когда ночь, — пожаловалась Динка.

— А какая разница? — лениво отозвался Тирсвад.

— Ну, чтобы знать, когда спать ложиться, — растерянно проговорила Динка.

— Если тебе хочется спать, то ложись и спи. Что здесь непонятно? — удивился Тирсвад. — Это там ты вынуждена была приспосабливаться. Здесь же ты спишь когда, хочется. Или когда тебе удобно.

Динка вспомнила, как варрэны в том мире никогда не будили ее специально, давая спать столько, сколько ей требовалось. В этом было что-то такое… Правильное. Уважение к потребностям организма.

— Тогда я, пожалуй, посплю, — зевнула Динка, закрывая глаза. С тех самых пор, как она прошла сквозь портал, усталость не покидала ее.

— Вернемся в пещеру? Ляжешь на шкуру у костра, — предложил Тирсвад. Но Динка лишь сонно поморщилась. Сознание покачивалось на волнах сновидений, прячась в мире фантазий.

Динка снова была беспомощной похищенной девчонкой в комнате постоялого двора. Она обнаженная сидела на коленях на полу. На шее был ошейник, и цепочка от него была зажата в чьей-то крепкой руке. Динка подняла голову, чтобы посмотреть, и увидела, что в этот раз перед ней на стуле, широко раздвинув ноги, сидел Тирсвад и наматывал на кулак цепочку.

4. Мои правила

Страшно совсем не было. Она догадывалась, что это лишь игра. И ей такая игра нравилась. Динка остро чувствовала свою наготу и ошейник, сжимающий горло. И от этих ощущений в ее теле зарождалось возбуждение. Она, затаив дыхание, смотрела на Тирсвада снизу вверх и ждала его дальнейших действий.

Тирсвад одной рукой дернул на себя цепочку, а другой распустил завязки на штанах. Динка почувствовала, как рот наполнился слюной, а все ее тело задрожало в предвкушении.

Тирсвад выжидающе склонил голову. На лице было привычное холодно-равнодушное выражение. Но Динка знала, что в глубине души он с замиранием сердца ждет ее реакции. Чем более отстраненным он выглядел, тем неувереннее он чувствовал себя.

— Да, мой хозяин, — прошептала Динка, глядя на него снизу вверх сияющими от удовольствия глазами, и потянулась губами к его торчащему члену. Тирсвад шумно выдохнул, и темные глаза полыхнули алым огнем. Он снова нетерпеливо дернул цепочку, притягивая Динку к себе.