Динка осторожно надкусила и зажмурилась от удовольствия. Хоть и без соли, но жареное мяса все-таки было гораздо лучше сырого.

Тут на пороге пещеры появился Тирсвад, таща в зубах низенькое кривое деревце, вырванное прямо с корнем. И где только он его раздобыл?

Они с Хоегардом принялись ломать зубами ветки и складывать их в одну кучу. Скоро посреди пещеры запылал костер. Отчего временное жилище сразу стало теплее и уютнее. Динка зубами развязала плотно упакованную шкуру и, с помощью Штороса, растянула ее рядом с костром.

— Вот видишь, все не так уж и плохо, — весело проговорил Хоегард, выуживая из поклажи котелок и выходя с ним в зубах из пещеры. Через некоторое время он вернулся с полным котелком воды.

Вода в этом мире была удивительная, насыщенно-красного цвета и отчетливым запахом… силы. Да, Динка тоже научилась отличать этот запах, который невозможно было ни с чем спутать. Она лизнула воду — на вкус она была похожа на парное молоко, которое она так любила дома. Огонь, запертый внутри, радостно всколыхнулся навстречу жидкости, наполненной силой, и изо рта Динки вырвался язычок пламени. Она испуганно отпрянула от котелка и захлопнула пасть.

Шторос раскрыл рот и свесил длинный красный язык набок. У Динки в голове раздался его снисходительный смешок.

Не решаясь больше пить сладкую, насыщенную жидкость, Динка отошла от котелка и устроилась на своей полосатой шкуре, под боком уже валяющегося там Хоегарда.

— Ну как ты? — тихо поинтересовался он, проводя языком ей по шее.

— Знаешь, а ты прав, — проговорила Динка, жалея, что не может ему улыбнуться. — Все не так плохо, как показалось вначале.

— Ты так сногсшибательно пахнешь, — продолжал он мысленно шептать так, что остальные его не слышали, посылая свои мысли только ей. Он обхватил ее передними лапами и притянул к своей груди. — У тебя ведь еще не закончилось оогъяри. Хочешь что-нибудь такого?

— Шторос уже предлагал, — недовольно пробормотала Динка. — Но я что-то не уверена, что готова заниматься любовью в таком виде.

— У меня есть одна идея, как сделать тебе приятно, — прошептал он.

— Не сейчас, — тряхнула головой Динка, отталкивая от себя его мысли, и выскользнула из его объятий.

Она вышла из пещеры и села у входа, снова и снова оглядывая свой новый мир. За все время, что они были здесь, две луны не поменяли своего положения на темном небе, находясь в одной и той же точке небосклона, как приклеенные. С одной стороны, это было удобно, чтобы ориентироваться на местности. Всегда перед глазами компас. Но с другой стороны совершенно терялось представление о времени. Застывшие в неподвижности луны, отсутствие солнечного света, постоянный полумрак. Сколько времени прошло с тех пор, как они прошли сквозь портал? Может быть несколько часов, а может быть несколько суток.

Теперь стало ясно почему у варрэнов такие глаза, которые прекрасно видят в темноте. В таком мире с человеческим взглядом делать нечего. Динка тяжело вздохнула, вспомнив свой мир. Вот было бы хорошо самим сделать портал в удобном месте здесь и там, чтобы можно было легко перемещаться между мирами каждый раз, как захочется. Но это было бы слишком невероятно.

Внизу живота противно ныло, но с тех пор, как она еще в том мире обнаружила на панталонах алые капли, крови больше не было. Видимо, Шторос был прав. Это не болезнь и не выкидыш. Это была просто такая реакция организма на перестройку около активного портала.

Настроение по-прежнему менялось от отчаяния до радости. Хоегард сказал, что период размножения еще не закончился, и природа снова требовала свое. Вот только Динка была не готова к этому. Ни душевно, ни телесно. Одна мысль о том, чтобы совокупляться с животными, пусть даже она и сама такая, вызывала отвращение. Да и с точки зрения тела, она с трудом представляла себе, как это будет происходить. И пробовать ей совершенно не хотелось. Попытка Штороса влезть на нее вызвала отнюдь не возбуждение, а вспышку ярости.