– Инима а та ва рэмэнэ су ной.

Я услышала позади себя тяжёлый вздох Миши, повернулась к нему и оторопела – Миша побелел, и только глаза его говорили о том, что он ещё живой. Я моментально сорвалась с места и подскочила к медальону, в это же время в руку мне впилась острая пика-топорик, непонятно откуда оказавшаяся у серой тени, сбоку которой появился отросток. Но я подхватила медальон другой рукой, и откинула пику от себя, капнув кровью на серую фигуру. По тени прошла судорога, и она вплотную приблизилась ко мне. Я почувствовала удушающую нехватку воздуха в своих лёгких. Ноги мои подкосились, а в плечо ещё раз ткнулась острая пика. Но именно этот удар и помог мне, так как откинул меня на Мишу. Накинув на его шею цепочку с медальоном, я тут же рухнула ему под ноги. Я не видела тень, так как боль в плече не давала мне повернуть голову назад, и к тому же на меня повалился Миша, хватаясь руками себе за горло. Он пытался содрать медальон, но тот вдруг раскалился, как в кузнечном горне, и рубашка под ним на груди Миши задымилась. Мимо меня поползли от тени серые щупальца-руки, с короткими отростками, вытягивающимися прямо на глазах.

Половицы под нами стали разъезжаться, натужно затрещал потолок, и сверху полетела прямо на нас треснувшая потолочная балка. Я подняла руки вверх, защищаясь от удара, но балка не долетела до нас, упёршись в печную трубу. Сразу же посыпались кирпичи, выдавленные балкой. Несколько осколков попали в Мишу, и ударили по моим ногам.

– Друмул ностру ва фи а та… – снова зазвучали слова.

С чердака посыпался шлак напополам с землёй, и нас засыпало почти по колени, а то, что не высыпалось сразу, то медленно опускалось в виде мелкой пыли, моментально забив нос, уши и глаза. Я совершенно ничего не видела вокруг, но не отпускала из рук локоть Миши, и чувствовала, что он уже скинул с себя оцепенение и пытается откинуть тяжёлую землю от нас и выкарабкаться из неё.

– Пана ла ультимо … – фраза неожиданно оборвалась, когда остатки засыпки, пробив ещё одно отверстие рядом с уже пробитым, посыпались на пол, пролетая сквозь парящую пиковую тень.

И в это время я почувствовала порыв ветра, ноги мои освободились из-под слоя земли, и я смогла глотнуть свежего воздуха. Миша резко взлетел вверх, но успел схватить меня за воротник куртки, и меня понесло вслед за ним, сначала подняв над проломленной крышей дома, а потом окунув в полнейшую темноту.

Я почувствовала под собой твёрдую поверхность и пошевелилась. Вокруг меня кусты. Надо мной серое небо. Чёрт! Я не вырвалась отсюда, как мне подумалось, когда я очутилась в темноте. Где Миша? В обозримом пространстве от меня его нет. Может хоть его выкинуло в настоящий мир? В кустах, рядом со мной, что-то шумно зашевелилось. Миша раздвинул ветки и взглянул на меня:

– Мы всё ещё не дома!

– Да, я уже поняла, – ответила я и села. – В какой-то лес нас сдуло.

– Нет, это деревню сдуло, – поправил он меня. – А мы всё там же остались, только домов вокруг нас больше нет. Как и бабушкиной защиты.

– Но и тени пиковой тоже! – нашла я хоть одно положительное событие во всём этом. – Сейчас точно надо нам идти на поляну, всё равно больше некуда.

– Наверно, это бабушка напоследок нам помогла. Как Вы думаете, Ольга Ивановна, тень уничтожена?

– Скорее всего, нет, – ответила я. – Вряд ли её можно просто так взять и засыпать землёй.

– Что она хотела от нас?

– Я думаю, она из тебя энергию пытается выкачать. Наверное, ты её очень разозлил, когда пролил на неё свою кока-колу. О, музыка опять зазвучала, можно спокойно идти.

Отряхнувшись от пыли, мы с ним вышли на дорогу, бывшую когда-то деревенской улицей, и пошли вперед, стараясь производить меньше шума.