– Там верховодит какой-то, Веня-Феня! А на его плечах сверкают погоны майора милиции. Может, ты хочешь с ним сразится, а, парень, или как? Восторга, что-то, нет! И добавь к нему ещё пару лиходеев-безумцев. Вот, так вот, жизнь показывает свою начинку без сожалений и ласки. Хочешь ли ты этого, или не хочешь, но так на самом деле есть.

– Вы-то всё это откуда знаете? Ветер вам принёс, или лес нашептал комариной тучей? – нашёл в себе силы справится с этим Макарий и про себя тревожно подумал:

«Веня-Феня! Вот куда делся этот после обсерватории. Мир узок даже в этих лесных глухих бесконечностях. Что же теперь делать? Не зря Игорь с Николаем просили их искать, если не придут до утра. Не зря! Видимо, не за шершнями да осами они прибыли сюда. Но, что же, теперь делать? Я же обещал их искать!».

– Ты не затягивай с собой! А беги отсюда, куда глаза глядят, и подальше! Мы вот, убегаем, сколько есть мочи от этой беды. У тебя, вот, немного тормознулись, да и то, из-за еды. А там страшная охрана с ружьями, да с беспределом ко всем иным.

– Это что за кошмар от вас я слышу? Средневековие какое-то, что ли? Да такого быть не может никак! В наши годы, да невольники? Не болтайте чепухи!

– Парень! Ты что ещё не сообразил, что эти невольники там роют и роют, без устали? Там теперь и Игорь с Николаем! Что дальше будет с ними предугадать совсем не сложно! Ведь скоро осень, а там и зима! И куда этих невольников потом девать? А? Дошло, или нет?

– Что они там так роют, что захватывают людей? И как это – предугадать не сложно? – надавил словами на этих двоих, Макарий.

– Парень! Да ты что, совсем ничего не смыслишь? Не озарило тебя ещё? – почти выкрикнул, этот, с тонзурой и тяжело вздохнув, добавил:

– Там «чёрные копатели», как их теперь зовут, то есть, «бугровщики». Вот они шарят по лесам да лугам в поисках добычи! Всё ищут свои ненасытные богатства, которые, на самом-то деле, принадлежат всей стране. Есть у них и металлоискатель, и, так называемый «лозоходец», тоже имеется, как говорится, находится на «зарплате». Ищут они всё, что схоронено в курганах, иных полузабытых местах, ещё не затронутых никем. И они там нашли самый настоящий «солнечный камень», точнее, янтарь. Тот, что с жучками внутри, да насекомыми, то есть, инклюзы. И добывают его без зазрения и стыда, не жалея никого и ничего. Вот, так вот, теперь всё есть, что не хочется и помнить!

– А там где такое явление, там всегда присутствует беда! Это родня таким вот делам. Пора бы знать об этом! И эти – в погоне могут быть сейчас за нами! Так что, будь осторожен! О нас, никому ни единого слова, если они появятся здесь, – скривившись от боли, выдавил тот, что пониже ростом.

– Что, что? Предательства и трусости здесь нет, и не будет, никогда! И незачем болтать эту безосновательную чепуху! Недостойно человеческого звания «я!». Вы, слышите меня?

И, вспомнив слова Смотрины Алексеевны, жёстко добавил:

– Мы всегда обязаны быть людьми! Всегда и везде! А вы – бежать, как последние трусы! На меня одинокого бросились, не боясь! А? И если вы люди настоящие, а не трусы, то мы найдём этих мерзавцев! Пускай ответят перед миром за всё, и освободим людей от их гнёта!

Те, двое, о чём-то, пошептались, поднялись с травы и чуть двинулись к Макарию.

– Да мы-то не против твоих слов, только это всё невозможно! Мы, что с голыми руками пойдём на этих что там? Дорогу туда мы-то найдём, но как бы нас самих эти быстрее не нашли! А ты – трусы! Да не трусы мы, а жить хотим! Без всяких гадов и унижений! Ты, вот спросил, что это у меня за рисунок на голове? Отвечу! Это этих, что там, развлечения надо мною, за попытки к очередному бегству. Вот так, парень, наш неожиданный! Да и на пальцах рисунки этих подонков. Так, что я рвать их готов, даже зубами! Но, вот боюсь, что не выстою я против этих гадов! – рванул на себе ворот рубашки, тот, что с тонзурой.