– Александра Руис, – произнесла агент Стерлинг. – Двадцать два года, студентка, специализировалась на реабилитационной терапии, университет Аризоны. Ее нашли примерно через двадцать минут после полуночи, в новогоднюю ночь, лицом вниз в бассейне на крыше казино «Апекс».

– Казино «Апекс». – Слоан моргнула несколько раз. – Лас-Вегас, Невада.

Я ждала, что Слоан сообщит нам его площадь в квадратных метрах или год основания. Но она молчала.

– Дорого, – нарушила молчание Лия. – Если предположить, что жертва снимала номер в «Апекс».

– Не там. – Бриггс вывел на экран еще одно фото, рядом с фото Александры. Мужчина лет сорока. Темные волосы, лишь слегка припорошенные сединой. На фото он не позировал. Он не смотрел в камеру, но у меня возникло отчетливое ощущение, что он знал о ее наличии.

– Томас Уэсли, – сообщил нам Бриггс. – Бывший интернет-магнат, действующий чемпион мира по покеру. Приехал на чемпионат по покеру, который вот-вот начнется, и снял пентхауз в «Апексе» с эксклюзивным доступом на крышу с бассейном.

– Полагаю, наш дорогой Уэсли любит повеселиться? – спросила Лия. – Особенно под Новый год?

Я перестала рассматривать фото Томаса Уэсли, потому что мой взгляд снова притянула Александра. Вы с друзьями решили, что будет круто встретить Новый год в Вегасе. Вас пригласили на вечеринку. Возможно, на ту самую вечеринку. На ней было бирюзовое платье. Черные туфли на высоком каблуке. Один каблук отломан. Как ты сломала каблук?

Ты убегала? Ты дралась?

– У нее были ушибы? – спросила я. – Признаки того, что ее удерживали под водой?

Признаки того, что она сопротивлялась?

Агент Стерлинг покачала головой.

– Никаких признаков борьбы. Уровень алкоголя в крови был достаточно высок, и полиция решила, что это несчастный случай. Трагический, но без криминала.

Это объяснило бы, почему полиция не связала первых двух жертв. Они даже не осознавали, что Александра – жертва.

– Откуда мы знаем, что это не был несчастный случай? – Лия перекинула ноги через ручку кресла и поболтала ими.

Мои мысли переключились с Александры на неизвестного субъекта. Ты сделал так, чтобы все выглядело как несчастный случай, но оставил что-то, чтобы полиция поняла правду. Если они будут достаточно умны, если они смогут сложить кусочки мозаики, они увидят. Увидят, что ты делаешь. Увидят твое мастерство.

Увидят, как ты умен.

– Что это? – Я озвучила вопрос, который Дин уже задавал до этого. – Что оставлял субъект?

Бриггс кликнул снова – на экране появилось еще одно фото, на этот раз – увеличенное изображение запястья. Александры. Ее рука лежала на тротуаре ладонью вверх. Я видела вены под кожей, а прямо над ними, у внешнего края запястья, виднелись четыре цифры, татуировка с изысканным шрифтом – 3213. Чернила были темно-коричневые, с едва заметным оттенком оранжевого.

– Хна, – предположила Слоан, крутя в пальцах край рукава и благоразумно избегая смотреть в глаза остальным. – Краска, которую изготавливают из растения Lawsonia inermis. Татуировки хной – временные и в целом встречаются реже, чем постоянные татуировки, в соотношении примерно двадцать к одному.

Я почувствовала, как сидящий рядом Дин осмысляет эту информацию. Он неотрывно смотрел на фото, словно мог усилием воли заставить его рассказать им все.

– Татуировка на запястье, – сказал он. – Это его визитка?

Ты не просто оставляешь сообщения. Ты оставляешь татуировки на телах жертв.

– Можно ли узнать, когда была нанесена татуировка? – спросила я. – Он сначала пометил ее, а затем утопил, или сначала утопил, а затем пометил?

Бриггс и Стерлинг переглянулись.

– Ни то, ни другое. – На вопрос ответила Стерлинг. – Согласно показаниям ее друзей, она сделала татуировку сама.