Остальные понимали людей. Слоан понимала факты. Она поверила бы в любое объяснение, которое озвучил Майкл.

– Я дала ему список фраз, чтобы начать разговор, перед отъездом, – с серьезным видом продолжала Слоан. – На случай если им с мамой будет не о чем поговорить.

Зная Слоан, она, вероятно, считала, что Майкл сможет преодолеть неловкое молчание в семейной беседе, сообщив, что последнее слово в словаре – zyzzyva и это разновидность тропического долгоносика.

– С Майклом, – вмешался Бриггс, – все будет в порядке. – Что-то в том, как Бриггс стиснул зубы, выдавало, что он доходчиво объяснил отцу Майкла: тот остается на свободе, только пока с Майклом все благополучно.

Мы все попали в программу прирожденных по-разному. Отец Майкла – тот, кто научил его первым провоцировать удар, – отдал Майкла ФБР в обмен на иммунитет от обвинений в мошенничестве.

– Ну-ну, – ровным голосом произнесла Лия, – все будут в порядке, просто спойте кумбайя! Если мы на сегодня закончили с тем, чтобы успокаивать Кэсси, давайте перейдем к чему-нибудь менее нудному?

Одно в Лии было хорошо: она не позволяет предаваться тревоге или страху слишком долго.

– Взлет через пять минут, – ответил Бриггс. – Так, Слоан?

Наша специалистка по числам запрокинула голову, глядя на Бриггса.

– Высока вероятность, что вы сейчас скажете мне слезть со стола, – произнесла она.

Бриггс почти улыбнулся:

– Слезь со стола.

Мы находились в воздухе уже почти двадцать минут, когда Бриггс и Стерлинг начали рассказывать нам, куда мы летим – и для чего.

– У нас новое дело. – Стерлинг говорила спокойно и ровно. Еще недавно она убеждала нас, что нет никаких «нас», что несовершеннолетним – какими бы талантливыми они ни были – не место в расследовании ФБР.

Еще недавно прирожденные могли заниматься только старыми делами.

Многое изменилось.

– Три тела за три дня. – Бриггс продолжил с того места, на котором остановилась Стерлинг. – В местной полиции не понимали, что имеют дело с одним и тем же неизвестным субъектом, пока не провели вскрытие третьей жертвы. После этого они сразу же запросили помощь ФБР.

«Почему? – Я погрузилась в этот вопрос. – Почему полиция не связала первых двух жертв? Почему после третьей помощь ФБР запросили так быстро?» Чем больше будет занят мой ум, тем легче будет не возвращаться к мыслям о том, чье тело нашла полиция.

К тысяче и одному воспоминанию о маме.

– Кажется, что у жертв очень мало общего, – продолжил Бриггс, – за исключением местоположения и того, что выглядит как визитная карточка нашего субъекта.

Профайлеры используют термин modus operandi – MO, или образ действий, – когда описывают аспекты преступления, которые были необходимыми и функциональными. Но оставить визитную карточку? Это не функционально. Не является необходимым. Значит, это похоже на часть почерка нашего неизвестного субъекта.

– Что за визитная карточка? – спросил Дин. Голос у него был тихим, чуть глуховатым – он уже переключился в режим профайлинга. Нам нужны были мелкие детали: что за визитная карточка, где полиция нашла ее в каждом случае, что на ней было написано – все это поможет нам понять субъекта. Убийца подписывал свою работу или передавал сообщение? Помечал жертв как свою собственность или стремился вступить в коммуникацию с полицией?

Агент Стерлинг подняла руку, заставляя нас замолчать.

– Давайте сделаем шаг назад. – Она взглянула на Бриггса. – Начнем с начала.

Бриггс коротко кивнул и щелкнул выключателем. Зажегся плоский экран в передней части самолета. Бриггс нажал кнопку, и перед нами появилось фото места преступления. Женщина с длинными темными волосами лежала на тротуаре. Синеватые губы. Остекленевшие глаза. Промокшее платье пристало к телу.