Я оглядываюсь и с изумлением вижу, что крепость цела. Ко мне подходит Цветок в казачьей форме и говорит:

– Махновский! Давай, одевайся быстрее и заступай часовым на Северные ворота. Я старший наряда, и – внимательно, браток, внимательно! Семь снайперов сидят вокруг крепости!

Я подхожу к лавке, а на ней для меня приготовлена форма казака. Я разглядываю её, надеваю, – она сшита будто специально на меня. Рядом стоит старинная винтовка со штыком. Я беру её в руку, а она словно моя. Как будто я уже стрелял из неё.

Потом я хожу с винтовкой по Северной стене. Рушан спит. Где-то горит свет. Всё спокойно. И вдруг слышу, кто-то идёт по дороге к крепости. Я хочу крикнуть «Стой!», но крик застревает у меня в горле. И вот я уже внизу, на улице у ворот крепости. Ко мне подходит девушка необычайной красоты, в руках у неё корзинка, в которой еда и бутыль с вином.

– Здравствуй, любовь моя! Я так долго тебя ждала! Так долго! Я знала, что ты далеко от меня, и знала, что ты вернёшься ко мне! Я принесла тебе еды. Кушай, мой хороший, кушай!

Я смотрю на неё и не понимаю:

– Ты мне снишься? Тебя же нет…

– Я есть, и ты есть. Я знаю, что ты есть. Му та живч.

– Что? Я не понимаю, что ты сказала?

Девушка достаёт лист бумаги, я разворачиваю его, а там написано:

«МУ ТА ЖИВЧ! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!».

Она обнимает меня и шепчет мне:

– Не приходи к нам, убьют тебя! Ты и я теперь рядом. Мы скоро с тобой увидимся.

Девушка исчезает в темноте. У меня пересыхает в горле. Я хочу открыть бутыль и просыпаюсь.

Утром было построение.

Конечно, в армии каждое утро какое-нибудь построение. Но, как говорил майор Попов, построение построению рознь. И был прав. Это же майор Попов! Где он сейчас? Помнит нас? Конечно, помнит! Его проводы на КПП в Мурманске рождают сильные, мужские чувства. Запоминаются секунды, мурашки и пройденная дорога.

На второй день нашего десанта в Горном Бадахшане нам была поставлена первая боевая задача. Мы покидали остатки крепости и переносили лагерь.

Задача была ясная. Выдвигаемся в сторону селения Бартанг, устанавливаем постоянный лагерь, выставляем пост на дороге и берём под охрану мост через реку Бартанг. Внимание, готовность, собранность. Обстановка позволяет выполнить в точности приказ командующего.

Мы стали разбирать наш первый лагерь на памирской земле. Я оглядывал крепость и представлял себе, сколько же воинов она видела за свои века. Сколько бойцов вот так приходило и уходило из неё. Кто-то надолго, а кто-то всего на одну ночь. Я тоже воин, я ночевал в этой крепости. Я был здесь. История прошла и через меня. Спасибо тебе, Калаи-Вамар. Я запомню и расскажу многим о тебе. Обещаю. Расскажу твою легенду, про русских казаков, про пограничников. Далеко-далеко от тебя, за тысячи километров на Крайнем Севере буду рассказывать про крепость на «крыше мира». И может когда-нибудь вернусь к тебе снова. Очень надеюсь.

Собрали палатки, вещи, проверили оружие. Подошла машина с рушанской заставы. Такой же ГАЗ-66, что и в Алакуртти. Как же они все похожи друг на друга.

Я ехал на новое место службы и думал, сколько же их у меня уже было. Всего лишь за 2 года службы. И сколько я уже увидел и узнал благодаря нашей армии. А сколько всего впереди? Надо всё запоминать. Запомню. Пройду. Отслужу.

Мы ехали по Рушану. Я сидел в машине у борта и видел первые картины жизни памирцев. Люди, дороги, дома, сады, жизнь, любовь, стремления. И где-то рядом война. Приехали на место, сбросили вещи из машины и осмотрелись. Мы стояли у склона огромной горы. В обход скалы уходила дорога на Хорог. До моста, который мы должны были охранять было метров двести. Для армейского лагеря хорошее место. Видимо, подобрано было раньше, про запас.