– И когда ты собираешься подать заявление?

– В понедельник. У меня остались незаконченные дела. Завтра я со всем разберусь и покончу с этим. Начну новую жизнь. Но есть одно, Эдик, что меня беспокоит.

Наступило молчание. Пауза продлилась полминуты. Первым заговорил специалист по грязям.

– В чем дело?

– В начале этой недели в санаторий заселился новый пациент. И он слишком часто навещает Армена Шахитовича. Столько, сколько ни один другой пациент не ходит! Это подозрительно, Эдик… но куда более сомнительна целесообразность нахождения этого человека в нашем курорте.

– Что в нем такого особенного?

– Он молод и здоров, как бык. Что ему лечить?

– Может, он умалишенный? – неуверенно предположил Эдик.

– Да иди ты! – отмахнулась она. – Ты должен выяснить, кто он такой и что здесь делает. До моего отъезда.

– И как ты себе это представляешь? У нас полно таких молодых и здоровых, поди найди еще.

– Мне неважно, как ты это сделаешь. Но к моему отбытию я должна быть спокойна, что моему начальнику, благодаря которому я построила карьеру, ничто не угрожает.

– Ладно, ладно. Я постараюсь.

– Если ты исполнишь мою просьбу, то я достойно вознагражу тебя, а теперь убирайся. Пшел вон!

Стул вновь заскрипел, по полу заскребли ножки. Эдуард Робертович поднялся и вышел из комнаты.

Воронин хотел было выключить запись, но вдруг Юлиана Михайловна заговорила:

– Вот же наивный глупец! Впрочем, оно мне на руку. Одним выстрелом двух зайцев!

Следующие записи не содержали в себе ничего полезного. Воронин отключил микрофон.


7. Клизмы

Это место неспроста носило название «Дух богатыря». Санаторий возвышался на вычищенном от деревьев плато, у подножия его бурлила река, а по разные стороны света вокруг раскинулась тайга. Куда ни посмотри – дух захватывает от живописных пейзажей, истинных шедевров, подаренных нам природой.

Стоя на балконе своего номера, обдуваемый ветром,Воронин окинул взором территорию санатория.

– Красота-то какая… лепота!


****

– Снимайте штанишки и ложитесь на живот, – любезно обратилась к нему взрослая бывалая женщина в медицинской халате, расписавшись в его санаторно-курортной карте и принявшаяся готовить клизму.

– Позвольте спросить, а какая у меня клизма? – развязывая халат поинтересовался Павел Николаич.

– Лечебная с минералочкой. – ласково и успокаивающе проговорила женщина. – Не бойтесь, это не больно.

Воронин лег на живот и заметил:

– А вы знаете, что боль тоже порой способна доставлять удовольствие? Нужно научиться ее тонко чувствовать и тогда…

Он почувствовал, как ему в задний проход вставили клизму, а последовавший выстрел лекарства заставил его слегка подскочить, почувствовав невероятное блаженство и расслабление в указанной выше части тела.

– Молодец! – медсестра вынула клизму, похлопала его по заднице и взялась дезинфицировать. – Можете одеваться.

– Спасибо.


8. Шах и мат

На следующий день Воронин пришел окунуться в грязи. Эдуард Робертович любезно ему улыбнулся:

– Снова вы. Прошу вас. – Он указал на кушетку.

– Ну здравствуй, Эдик. – усмехнулся Павел Николаич и вырубил его апперкотом.

Бальнеолог с грохотом опрокинулся назад. Сыщик обошел его и взяв за руки потащил.

– Зараза… вот же тяжелый сукин сын.

Пыхтя и сопя, Павел Николаич оттащил здоровяка к дальней стене мини-пещеры. Затем, первым делом, он поставил на входе табличку с надписью: «Перерыв на обед». После Воронин раздел бальнеолога и сумел водрузить его на одну из кушеток.

– Сейчас, мы тебя полечим. – прошептал сыщик, принявшись обкладывать его грязью.

Когда он закончил, Эдик постепенно начинал приходить в себя. Он заморгал глазами и задвигал своей большой круглой бородатой тыквой. Воронин быстро взял теплоизолирующую ткань, каких хранилось более чем достаточно на стеллаже, отведенном под лечебные нужды. Сыщик закутал его туго-натуго, лишив всякой возможности двигаться, оставив наружи только голову.