– Так, – сообщила Ирина через полчаса. – Я же тебе сказала, никаких автобусов и прочих поездов. Есть тебе оказия до Праги, да такая, что пальчики оближешь!

– Облизываю. – А что ей еще оставалось сказать?

Честно говоря, не хотела она сюда ехать. Неудобно было. Ведь заранее же знала, как Ирка ее будет принимать, потому и стеснялась. Но живой человек – соскучилась, два года не виделись, и, в конце концов, поддалась на сестринские уговоры, согласилась, приехала. И то сказать, чувства чувствами, а противостоять напору госпожи ди Скоцци… это совсем другое здоровье надо иметь.

Они и всегда были разные. Старшая сестра, то есть Ольга: спокойная, даже излишне «спокойная», неэнергичная, безынициативная. Во всяком случае, таковой ее воспринимали другие, и она порой готова была с этим согласиться и соглашалась, принимая на себя уготованную судьбой роль. «Тихоня Оля» – так с легкой руки лучшей подруги ее и дома называть стали, хотя в мечтах своих… В мечтах она была совсем другой, но с возрастом, как известно, мечты имеют свойство нечувствительно растворяться в окружающей среде, да и от слова «халва» во рту сладко не становится.

А вот Ирка – сестра младшая – всегда знала, как получить то, что ей положено, а положено ей всегда было все. Абсолютно все. И ведь не рвала из рук, не жадничала – зато и подруг у нее было столько, сколько сама хотела – не исхитрялась. Нет. Все приходило как-то само по себе, она только действие начинала и – получалось. После пятого класса захотела перейти в английскую школу, единственную в районе, куда по прописке-приписке к месту жительства попасть не могла. Сама пошла и очаровала директора и была зачислена. А после – это уже восьмой класс был – так же перешла в математическую.

– Зачем? – спросила тогда Ольга. – Ты же чистый гуманитарий!

– А там мальчики умные. – Вот такой ответ.

В восемнадцать, на втором курсе университета, вышла замуж. Жених… Ну что сказать. Спортсмен, умница, восходящая надежда российской физики. Впрочем, не прошло и двух лет, как Кирилл и Ира жили уже в Германии, где Кирилл продолжил обучение в докторантуре, а Ирина завершала образование, но уже на немецком языке. И завершила, и нашла – можно подумать, это так легко – работу в какой-то европейской организации в Брюгге. Немки о такой работе могли только мечтать, а она – без европейского гражданства, без связей и протекции – раз и в дамках!

Ольга тогда только головой покачала, но, хотя и обидно было до слез, посоветовала Ирке, прилетевшей в Питер «пообщаться», от предложения отказаться. Кирилл-то ни в какой Брюгге поехать не мог, у него диссертация… планы, карьера.

– А у меня? – спросила Ирина. – Если любит, все бросит.

Но, разумеется, не бросил. Трагедия? Отнюдь. Через полгода Ирина познакомилась в Брюсселе с молодым очаровательным еврократом. Алессандро ди Скоцци на итальянца – как представляла их Ольга – похож не был. Скорее, на какого шведа-норвежца: золотистый блондин с правильными чертами лица и васильковыми глазами. Вы представляете себе, что это такое, если в комплекте идут метр девяносто два роста и атлетическое телосложение, довольно высокий интеллект, – конечно, не Иркины сто сорок три по шкале IQ, но все-таки сто двадцать, – образование и весьма перспективная работа.

Ольга представляла. Теоретически. Но тут, мало того, что итальянец был по уши влюблен в Ирину, сама Ирка умудрилась влюбиться в него ничуть не меньше, чем была влюблена в свое время в Кирилла. И вот любовь-морковь, свадебное путешествие на Гавайские острова – Ольга даже позавидовала немного, но исключительно про себя – и… Дальше Ирина начала методично рожать детей, одновременно пописывая женские романы на немецком и русском языке. Мальчик – роман, девочка – два романа, еще одна девочка – еще две книжки, и так далее. В общем, пять детей, одиннадцать книг и докторская по творчеству Магритта. А пока она занималась детьми и книгами, Алессандро делал карьеру. Два года в Брюсселе, два года – в Нью-Йорке, год в Женеве, и вот теперь – Вена.