«Ну на нет и суда нет, не так ли?» – Усилием воли Баст подавил возникшее было раздражение и, встав с кровати, пошел на кухню. Последние четыре дня он жил на съемной квартире и, главное, один. Это воспринималось как настоящее – без дураков – достижение, поскольку Кейт жить отдельно от него не желала и, великолепно играя «блондинку», пропускала все «намеки», какими бы прозрачными они ни были, мимо ушей. То есть не вступая в пререкания и, тем более, не признавая, что имеет место конфликт интересов, – делала то, что ей хотелось. А хотелось ей… Ну, если не пошлить, то знать наверняка, чего именно ей хотелось – невозможно. Очень неглупая женщина и ничуть не простая. Иди знай ее резоны! Но четыре дня назад Баст нашел наконец подходящий повод, он же довод – Операция – и Кисси вынуждена была «услышать» и согласиться. Война – это святое. Без шуток. И без всякой иронии, потому что, при всем своем показном легкомыслии et cetera, у Ольги имелись весьма серьезные личные счеты как к Гитлеру, так и к Сталину. Не любила она их, обоих двух. Это если мягко выражаться, интеллигентно. А если грубо… Но пусть лучше будет, как есть, – не любила и намеревалась, что характерно, свести с ними счеты не «кухонно» по-интеллигентски, а на деле. Ну, а дел, как выяснилось, она могла и готова была наворотить изрядно. Врагу не пожелаешь.

«То есть, тьфу! – мысленно сплюнул через плечо Баст. – Врагу посочувствуешь, но как раз и пожелаешь!»

– А я что буду делать? – спросила Кисси во время очередного обсуждения операции.

– Ничего, мадам, – галантно склонил голову в полупоклоне Федорчук. – Вы нам и так уже безмерно помогли. Что бы мы без вас накрутили – наизобретали? Даже и не знаю. А теперь наша очередь это «что-то» воплотить в жизнь.

– Да, да… – с рассеянной улыбкой ответила Кейт и закурила очередную свою декадентскую сигаретку, заправленную в мундштук.

Виктор не преувеличивал, хотя и драматизировал несколько: для получения нужного психологического эффекта. В голове у Ольги сидело огромное множество фактов по истории тридцатых-сороковых годов, и всем этим богатством она щедро делилась с компаньонами, да и советы по ходу дела давала вполне толковые. Умная особа. И хитрая, но это – небесполезное в жизни – качество, скорее всего, принадлежало Кайзерине Кински. Тоже та еще штучка. Не зря же рыжая! Разговор закончился, а через некоторое время – буквально через пару часов – она Виктору «ответила», да и Олегу со Степаном тоже. И как «ответила»! Лучше бы пощечину влепила, что ли. А так просто «мордой по неструганым доскам», что называется – никак не меньше.

Шли по улице, направляясь в «один отличный ресторанчик», – как выразилась Кисси, – неподалеку, на предмет поужинать – жили-то все по-холостяцки, свободные как ветер. И вдруг баронессе загорелось зайти в тир, который совершенно случайно оказался как раз по пути. Ну если женщина хочет… тем более, почему бы и нет? Вполне себе молодецкая забава для трех не самых худших в Париже стрелков. Зашли и постреляли… Вот только в сравнении с дамой стрелки-то оказались как бы и не «самые лучшие».

– Э… – сказал Степа.

– М-да… – промычал Олег.

А Витя ничего не сказал, но о чем-то подумал, и это отразилось в его глазах.

Ольга Ремизова, Санкт-Петербург, 1996–2009 годы

Иркину бы активность да в мирных целях! Казалось, подключи «девушку» к динамо-машине, и она запитает электричеством всю немаленькую Вену. Такой, видишь ли, темперамент, такая энергетика. И откуда что берется? Ведь родные же сестры, но не похожи ничуть. Наверное, так и должно быть, когда разница в восемь лет. Другое поколение, другая судьба.