– Это я, Шульце, – ответил он, когда на аккуратный стук из-за двери осведомились: кто это и что этому кому-то понадобилось в половине восьмого утра?

– Ну? – спросил Олег по-немецки, когда Кольб открыл дверь. – Вы готовы?

– Д-да… – выглядел поганец неважно: бледен как полотно, глаза тусклые, нижняя губа подрагивает.

«Не боец… Но с другой стороны…»

– Не надо бояться, – сказал Олег, стремительно превращаясь в фон Шаунбурга. – Вы же мужчина, дружище. И я все время буду рядом.

– Я не боюсь, – голос усталый, хриплый.

«Будем надеяться».

– Я в этом не уверен, – улыбнулся Олег, закуривая.

– Вы можете на меня положиться.

Боже, как жалобно прозвучало это заверение!

«Детский лепет… Но тебя, парень, никто силком в нацисты не тянул, не так ли?»

– Как там наш клиент? – спросил Олег, переходя к главному.

– Он спит, – промямлил Питер Кольб, и по его виску скатилась капля пота.

– Ну, раз спит, значит, жив, – усмехнулся Олег и положил руку на плечо собеседника.

– Жив, – как эхо повторил его последнее слово Кольб.

– Хорошо, – кивнул Олег, но руку с плеча Питера так и не снял. – Вы помните, что надо делать?

– Д-да… – выдавил из себя «подлый нацистский наймит». – Подъехать, остановиться, заглушить мотор, поставить на стояночный тормоз и уходить.

– Но не бежать! – поднял вверх палец Олег. Он снял-таки руку с плеча Кольба и мог теперь жестикулировать.

– Не бежать, – согласно кивнул Кольб.

– А где остановиться? – Этого задохлика следовало проверять все время – доверять такому, это, знаете ли, верх несерьезности.

– Там, где вы мне скажете, – пролепетал Кольб.

– Верно! – Олег снова положил руку на плечо Питеру Кольбу и заглянул ему в глаза. – Никакой отсебятины, дружище, а то яйца оторву и заставлю съесть. Ты мне веришь?

– Д-да…

– Вот и славно, – оскалился Олег, не разрывая, впрочем, зрительного контакта. – Нигде не останавливаться. Ехать аккуратно. Остановиться точно напротив двери кафе или, если не получится – напротив витрины. Я буду ехать за вами и подберу метрах в ста от авто. Но умоляю, Питер, не заставляйте меня быть жестоким!

13.02.36 г. 10 ч. 23 мин.

– А вот и наш друг, – Ольга сказала это настолько спокойно, что Виктор даже головой покрутил, но, разумеется, мысленно. А она… То ли, и в самом деле, нервы у нее железные, то ли актриса такая, что в образе даже о страхе забывает. Чужая душа – темный лес! Но с другой стороны: не психует, не мандражирует – за одно это ей спасибо полагается. Любая другая уже головой об стену в истерике билась бы. А этой все нипочем.

«Неординарная женщина… Есть женщины в замках альпийских! О! Почти Некрасов», – нервно ухмыльнулся Федорчук.

А между тем, месье Рур раскурил трубку и подошел к краю тротуара, лихорадочно высматривая такси. Но, как назло, машин на улице было мало, и ничего похожего в поле зрения не попадало. Во всяком случае, вот так вот, сразу. Виктор оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как отъезжает от тротуара коричневый «Барре» Сергеичева.

– Такси! – крикнул журналист и помахал в воздухе длинным черным зонтиком. – Такси!

– Будет тебе такси, только не голоси! – по-немецки сказала Ольга и закурила, наблюдая, как подкатывает к клиенту загримированный черт знает под кого и уже совершенно не похожий на себя Степан.

– Тебе его не жаль? – спросил Виктор, аккуратно трогая угнанный накануне Олегом шестицилиндровый «Делаэ 135».

– Ты знаешь, Витя, – по-русски ответила Ольга. – Я вчера встретила на улице Дали и Магритта.

– Того самого? Сальвадора? – Виктор увидел темный ситроен «Traction Avant», пристроившийся за такси «Сергеичева», и одобрительно кивнул. Ну что ж, никто ведь и не считал товарищей чекистов дураками. Ведут клиента. Причем ведут издали, чтобы заметить хвост, если и когда он вдруг возникнет у приятеля товарища маршала. Но они такой вариант, к счастью, предусмотрели, и Виктор держался «очень позади», но и Матвеев следил, чтобы его ненароком не потеряли.