6.

Не доходя до дома, возле сеновала, слышу голос Аргины. Оборачиваюсь. На обочине дороги стоит она с группой десятиклассниц, весело беседует, смеется. Домой идти не хочу. Сажусь в тени сеновала в ожидании Аргины. Она продолжает что-то рассказывать девочкам, и они дружно хохочут. Честно говоря, не знаю, почему мне не нравится, что Аргина так близка с девочками. Ну, и что, что она их классный руководитель. Мне кажется, что она специально для них создала кружок «Любить и защищать родную природу». Ну, конечно, чтобы все время быть вместе. Иногда, смотришь, соберутся возле нашего дома и начинают чирикать, как воробьи. Случается, что они прогуливаются по полям села или организовывают поход в сторону гор и возвращаются после захода солнца. Однажды, даже, Аргина со своим классом поехала в областной центр на какое-то представление. Я не спал ту ночь, просто лежал в постели и ждал, пока они вернутся. И только после этого уснул.

Слава Богу, наконец, Аргина прощается с девочками. – Ну, до завтра, девочки, – говорит она, направляясь к дому. Аргина идет легкой, величавой походкой, движением головы откидывая назад непослушные волосы. Недалеко от нашего дома, под кровлей старого здания сельсовета, где в последние годы колхоз сушит табачные листья, сгрудившись, стоят женщины-табачницы и беседуют, внимательно глядя на Аргину. – Смотри на эту безбожницу, какая красивая. – Глаза красивые, нос красивый, ротик красивый, отлично сложена, ахчи, разве может уснуть ее увидевший? – Так не смотри, она, как раскрытая роза, счастлив тот, за кого она пойдет. – Не есть, не пить, просто любоваться ею. – Ахчи, пусть счастливой будет, пусть судьба будет красивой. Разве наша Размела менее красивой была? А где она сейчас? В ущельях села Газанчи с кучей детей на шее. – Эээ, красивые девушки редко бывают счастливыми. У меня нет настроения, чтобы слушать их. Аргина меня замечает лишь во дворе.

– Ты почему так задержался, Абик? – спрашивает Аргина с привычной любезностью. – Небольшое дело было, – говорю я, пряча взгляд. Но, по-видимому, мое лицо было слишком искаженным, поэтому Аргина перестает улыбаться. Мы молча поднимаемся домой. Дома Аргина говорит: – Что-то случилось? – Нет, – говорю я.

– Может, с кем-то подрался? – Нет. – Плохо себя чувствуешь?

– Нет. Она подходит, обнимает меня за плечо. – Скрываешь от меня? У меня глаза наполняются слезами и, неожиданно для себя самого, я выдаю: – Меружан хочет тебя похитить.

– Кто? – спрашивает Аргина, и я вижу по ее лицу, что она еле сдерживает смех. Это меня успокаивает – Меружан, – говорю, – сапожник Меружан. – И я начинаю ей рассказывать про Меружана, про Максима и про остальных парней села, одновременно наблюдаю, какое впечатление производят на нее мои слова. В ее больших карих глазах многозначительное выражение, Аргина внимательно слушает меня, то кусая белоснежными зубами алые губы, то, когда удивлена и шокирована, смотрит на меня, приоткрыв очаровательный ротик. И я не могу понять, она сердится, или в душе радуется моим словам. Наконец, вопреки моему ожиданию, Аргина, внезапно, начинает громко и радостно смеяться. – Из-за этого плачешь? – спрашивает она, перестав смеяться. – Да, – киваю головой я. – Не бойся, меня никто не похитит. – Значит, ты ни с кем никуда не пойдешь? – Нет, конечно, только с тобой, Абик. На летние каникулы я возьму тебя с собой в город.

– Туда, где в мире самое большое озеро и самое маленькое море?

– Да, и ты увидишь, что он похож на Неаполь, и даже красивее Неаполя, – говорит Аргина, улыбаясь только глазами, – я покажу тебе все достопримечательности нашего города и, еще, тот двор в армянском районе города – Арменикенде, где я родилась. Все наши соседи были армянами, иначе я бы армянского языка не знала. А потом получили новую квартиру в микрорайоне. Ты ведь поедешь со мной? – Конечно, а ваш город красивее нашего села? Аргина немного думает, потом говорит: – Не знаю, Абик. Наверное, город имеет свою красоту, село – свое.