С одной стороны выдержать целую ночь на улице сложно, особенно в одиночестве, с другой – оставаться дома очень страшно, особенно после того, как недавно встреченный ею мальчик подтвердил, что у неё не просто разыгралось воображение, а в доме действительно есть призраки. К тому же остаётся возможность, что снова появится Иван. Наконец она решилась ночевать на улице.

Летний день пролетел незаметно. Сумерки, а затем звёздная ночь окутали село. Сверчки оглушительно трещали в наступившей тишине. Соседи постепенно заканчивали свои дела, вечерние посиделки и разбредались по домам. Совсем скоро Юля снова осталась совершенно одна.

В этот раз ждать пришлось достаточно долго. Радостный собачий лай послышался ближе к полуночи. Из темноты вынырнул знакомый пёс, а следом показался его хозяин.

– Ты снова боишься своих призраков? – улыбнулся мальчик.

– Боюсь, – ответила девочка.

Она была рада, что он пришёл. Иван казался ей интересным и загадочным – ребёнок, а гуляет по ночам совершенно один. «Хотя я тоже ребёнок, и сижу в одиночестве ночи напролёт», – подумала Юля.

– Я вчера приходил, тебя не было.

Юля рассказала, что её мама дежурит не каждую ночь. Она поделилась своими опасениями, что с наступлением холодного времени года не сможет ночевать на скамейке и придётся сидеть в одиночестве в доме, кишащем призраками.

– Так пойдём, я их прогоню! – снова, как и в прошлый раз предложил Иван.

По спине у Юли побежали ледяные мурашки. Она категорически отказалась идти в дом, и схватив мальчика за руку, попросила не оставлять её одну и не заходить в тёмный двор, пообещав что иначе у неё разорвётся сердце от ужаса.

Послушавшись, мальчик в дом не пошёл. Он подумал и вместо этого предложил пойти к его бабушке, заверив, что она может помочь.

– Твоя бабушка в призраков даже не поверит, – убеждённо заявила Юля.

– Ошибаешься, ещё как поверит! Моя бабушка знает всё о приведениях, – сказал Иван и потянул девочку за руку. – Идём, не бойся.

Юлин дом находился на одной из окраинных улиц села. Кое-где её пересекали переулки, простираясь на несколько километров из центра села, они оканчивались неподалёку, упираясь в пастбище, за которым тянулись сельскохозяйственные угодья. Один из таких переулков, под названием Пограничный, был неподалёку от места, где сидели дети.

В одну сторону, по направлению к центру населённого пункта, это переулок уходил двумя рядами жилых домов. А в другую, там где за деревьями и огородами начинались поля и пастбища, домов становилось значительно меньше, они располагались только с одной стороны, а с другой тянулись виноградники, обрамлённые стройными рядами старых акаций, которых так много было на сельских улицах.

Иван, всё ещё держа девочку за руку, свернул в переулок, но не в сторону центра, а в противоположную, туда где редкие домики терялись тени, и таинственной стеной темнели заросли винограда.

Юлю пробил озноб. Почему-то в переулке было намного прохладнее, чем на улице, с которой вышли дети. По широкой дороге, поднимая в воздух осыпавшиеся цветы акации, гулял ветер. В кустах стрекотали ночные насекомые, что-то шуршало, и изредка раздавался пронзительный крик ночной птицы.

Иван не пошёл по дороге, он потянул Юлю к обочине и зашагал по мягкой придорожной травке.

Страх снова шевельнулся в груди у девочки. Она боязливо оглядывалась по сторонам и жалась к своему спутнику. Ей казалось, что чёрные тени выбрались из дома и теперь крадутся за ними, прячась за кустами. Дыхание её сделалось отрывистым и поверхностным – дышать полной грудью не давал охвативший девочку ужас. Она с трудом сдерживалась, чтобы не вскрикнуть и броситься бежать.