Фрай долго молчит, а Кайл сосредоточен на управлении. Фрай, чувствуя, что нужно снять напряжение, выдвигает идею:

– Короче, мы с Сэм спрячемся в грузовом отсеке, переждём там полёт, а потом спокойно вернёмся.

– Успокойтесь, всё под контролем, – Кайл нервно бросает взгляд на панели терминала управления шаттлом. – Руководство никогда не садится в кабину пилота, по правилам нельзя. А они правила любят.

– Так ты их уже нарушаешь, – сухо подмечает Фрай, по-детски закатывая глаза.

– Да уж. Получается, так, – соглашается Кайл. – Останетесь здесь, а пассажирам открою отсек. Только нужно там немного подправить.

Фрай не сдерживает улыбку, но его беспокойство не уходит. Угроза, что кто-то из начальства может войти в кабину, витает в воздухе.

– А если твой босс решит зайти? – осторожно уточняет Саманта, её голос тихий, почти неуверенный.

– Паркер? Да нет, не беспокойтесь. Главное, чтобы этот офисный не сунулся сюда. Ему здесь делать нечего, – Кайл на секунду замирает, задумавшись. – Фрай, за пультом, я на минуту. Если что – кричи.

Атмосфера Титана встречает чужаков ледяным натиском, словно предупреждая их о незваном вторжении. Как только шаттл касается верхних слоев воздушной оболочки этого сурового спутника Сатурна, корабль содрогается, и пространство наполняется густым гулом – не от двигателей, а будто бы пробуждается древнее, титаническое чудовище где-то в недрах под их ногами. Стены вибрируют от напряжения, панель управления ходит мелкой дрожью, настойчиво передавая колебания пассажирам. Внутри кабины звуки приглушены, но кажется, что снаружи сам воздух царапает обшивку, словно атмосфера Титана жаждет разорвать корабль на части.

Фрай, впервые сталкивается с сопротивлением настоящей атмосферы, но пытается сохранять видимость спокойствия. Всем телом прижимается к креслу и, не желая показывать беспокойства, осторожно бросает взгляд на Саманту. Её лицо бледнеет от неожиданного волнения. Руки вцепились в подлокотники, костяшки пальцев побелели, а глаза зажмурены так, будто она ждёт удара. Но, вопреки страху, её лицо слегка расслабляется, когда Фрай кладёт руку на её ладонь, передавая теплоту и уверенность.

Кайл, напротив, опытный пилот, совершенно не обращая внимания на тряску, переключает какие-то кнопки на терминале ввода данных. Замечая состояние друзей, он кивком указывает на иллюминатор, сквозь который начинает проступать мутный свет.

– Не волнуйтесь, – говорит он уверенно и спокойно. Он совершает не первый рейс на Титан и знает, что машина выдержит это давление. – Сейчас пройдём сквозь туманный слой, не бойтесь, такое ощущение только здесь. Машина выдержит, – говорит Кайл, голосом, в котором слышится усталая привычка к подобным полетам. – Потом ещё немного потрясёт, но это нормально. Я бы на вашем месте не отрывал взгляда от этих видов. На Марсе такого не увидишь.

Туман действительно обволакивает корабль – молочная завеса медленно скрывает детали поверхности, и на несколько мгновений видимость пропадает. Иллюминаторы будто покрываются тонкой плёнкой. За ними – только серая бесконечность. Сквозь вибрацию корпус начинает издавать глухие стальные стоны, словно взывает к этому непривычному планетарному пейзажу.

– Потрясные виды, да? – Кайл говорит с гордостью в голосе, и вот, наконец, иллюминаторы вновь начинают оживать, открывая величественную картину.

Фрай затаивает дыхание. Оранжево-жёлтая поверхность Титана действительно захватывает дух. Перед ними открывается вид на скалистую местность, по которой будто ползут серебристые реки к озёрам, мерцающим в тусклом свете далёкого Солнца. Вся эта сцена окутана мягким, почти зловещим свечением, словно сама природа пытается уберечь свои секреты от посторонних глаз.