Про то, что случилось в том бою, дед никому и никогда полностью не рассказывал, только какие-то отрывки. Но за год до своей смерти, когда они с бабушкой переехали из деревни в город к старшему сыну, брату моего отца я был у них в гостях во время летних каникул и однажды вечером по неизвестной мне причине дед рассказал про последний свой бой на той страшной войне.

Глава

Март 1945 года. Венгрия. Окрестности озера Балатон. Полоса обороны 26-й армии.

… пуля вошла под правую лопатку. Навылет. Что почувствовал? Да будто кто-то сапёркой врезал плашмя по спине. Сильной боли не было, но гимнастёрка под ватником быстро стала мокрой и слабеть начал. Оставив свой недорытый окопчик, пополз к овражку, где наш санитар Михалыч устроил импровизированный перевязочный пункт.

Там же с трубкой полевого телефона в руке сидел комбат. Мгновенно всё поняв спросил, – куда тебя? В грудь? Михалыч, давай быстрее! Не то кровью истечёт. Санитар ловко стащил ватник и гимнастёрку с нательной рубахой, присвистнул. Затем быстро, как у заправского фокусника, замелькали руки, запахло спиртом, и рана вспыхнула резкой болью. Ненадолго потеряв сознание, я не заметил, как бинты туго стянули грудь.

– Андрей Петрович! Как вы? Вот Михалыч говорит, что рана серьёзная, срочно в медсанбат нужно. Тут должна машина прийти за ранеными, но когда это будет, тут по прямой то недалеко, с километр где-то. Можно пёхом, если силы есть. Смотри сам. Пойдёшь, значит? Тогда слушай – во-он там ручей, мосток через него, видишь? Туда их пулемёт достаёт, а дальше ему вон та изба сектор стрельбы перекрывает, если быстро рвануть, то можно успеть запросто. Уже проверено, давай для скорости прими наркомовских! Отдав фляжку с остатками спирта, впился носом в рукав ватника, занюхал импровизированный ускоритель, и рванул через мостик. Только проскочил, как за спиной просвистели пули из «MG». Успел!

Сил хватило и на дорогу до медсанбата, а дальше темнота…

Очнулся только через сутки уже в госпитале, в Будапеште. Когда немного оправился и смог понемногу ходить, разузнал как дела на фронте, про свой батальон. Плохие были новости, немцев то мы остановили и дальше погнали, да и Вена уже наша. А вот с моими однополчанами дело было плохо – от роты и батальона осталось в строю не много, и самое страшное … та самая полуторка, что за ранеными пришла, под завязку гружёная, ясно чем, точнее кем … танки эсэсовские из дивизии, «Адольф Гитлер» прорвались и …в полуторку снаряд попал, потом гусеницами … живых не было, опознать кто там был? Бесполезно. Вот только у сопровождающего санитара в полевой сумке список раненых нашли. Моя фамилия тоже там была, меня же ранили. Домой похоронка пришла, потом узнал, когда ответ на моё письмо из госпиталя получил. Примета фронтовая есть, коли по ошибке похоронка, то войну пройдёшь и потом долго жить будешь. Говорят, примета работает, на войне во все приметы верят, и просто верят, нет на фронте неверующих. Но я то знаю, почему жив остался. Это Крест бережёт хозяина.

Глава

Неделю я провёл в хлопотах по устройству кое-какого немудрёного быта, но к выходным всё как-то незаметно утряслось. В субботу с утра сходил на кладбище, прибрал могилу родителей, помянул, как положено, посидел, погрустил …Затем вернулся в нашу квартиру. Нашу. А вот теперь мне придётся жить здесь одному. Вечером должны были подойти школьные друзья, надо было подготовиться. Через полтора часа холодильник был полон, напитков всякого рода тоже хватало, так что осталось приготовить что-нибудь горячее, салатов накрошить да колбаски нарезать. Не успел я повязать мамин кухонный халат, как мои хлопоты прервал звонок в дверь. На пороге стояла Она. У каждого нормального человека в жизни должен быть кто-то, в чьём присутствии он становится самим собой, настоящим. Кому ты не можешь врать, просто физически. От присутствия которого ты теряешь ощущение пространства, времени, … однажды мы пешком прошли почти через весь город, а он у нас не маленький, и даже не заметили – время как бы остановилось. Нет. «Как бы» уберём. Время на самом деле остановилось. И пространство … я его совсем не заметил, не помнил дороги, по которой мы шли, улиц, домов, площадей. Мы прошли через два прекрасных зелёных парка, на нашем пути было прекрасное озеро, одно из красивейших мест города, но я ничего этого не видел – помню только её лицо и улыбку, музыку её голоса, тепло её руки …