Сигнал в этой радиосети нельзя не принять. Ни в коем случае.

Точно такой же набор цифр и букв в это время печатает телеграфный аппарат в штабе части. Тоже подстраховка. Оперативный дежурный принимает по громкоговорящей связи сигнал нашего радиста, сверяет с полученной телеграфной лентой и вскрывает сейф с опечатанными пакетами. Через несколько секунд он узнает, что это за сигнал.

Он, этот самый сигнал ЦБУ (Центрального Боевого Управления) всегда учебный для связистов и дежурной службы и ещё несколько раз в год открывает большие учения всей части. Но в сейфе лежит один пакет, который никогда не вскрывают. Когда его вскроют, то и начнётся тот самый Конец света. Ну, а всё остальное просто закончится.

Закончится Всё. И остановить Это будет невозможно.

Однажды ещё в лейтенантские годы я спросил про «Это» у одного мудрого старого майора, соседа по офицерской общаге, частенько забредающего ко мне «на огонёк» или «на посидеть». Вечерами одному в общаговской комнате невыносимо скучно, и мы сдружились, несмотря на разницу в возрасте и звании, хотя вообще порядки у них в инженерной службе были гораздо демократичнее, чем в наших строевых подразделениях. И вот как-то за вечерним «посидеть» я спросил у него, насколько будет болезненна наша смерть, если «вдруг, не дай Бог…»

Василич, (так звали майора Петра Васильевича Субботина в быту) был совсем не стар по понятиям "гражданской" жизни – не так давно общага праздновала его сорокалетие, но в армии всё по-другому – я вот в свои 23 года был самым старым лейтенантом в части, задержали представление к очередному званию на целый год по причине якобы упущений по службе. Только у кого их не бывает в частях связи. Причина была другая, страшно сказать, музыкально-политическая. Как гласит народная легенда, а такие события быстро ими становятся, человек пострадал за песню.

Легенда о "неправильной" песне.

В один прекрасный летний вечер начальник политотдела полковник Коцюба с семейством прогуливался по нашему городку. Городок по армейским меркам немалый: два с лишним десятка пятиэтажек, штаб, детский сад с яслями, школа, спортзал, Гарнизонный Дом офицеров, он же ГДО и роскошный Военторг. Офицерское общежитие располагалось как раз на центральной улице, носящей, как и полагается, имя вождя мирового пролетариата. Было лето, все окна открыты, так что гуляющие имели возможность слышать всё, что звучало в этом местном вертепе разврата, как называли наше общежитие неутомимые труженики политотдела. Сердобольные мамаши, пытаясь воспитывать своих взрослеющих дочек, под страхом жесточайших наказаний запрещали своим чадам даже останавливаться, проходя мимо, не говоря уже о каких-либо посещениях сего заведения. А самым страшным наказанием для этих юных особ был запрет на посещение дискотеки в уже вышеупомянутом ГДО по выходным.

Многие слушались, и их нравственность оставалась чиста и непорочна, аки слеза младенца. Они так и не знали, что суперзвезда советской популярной музыки Алла Пугачёва не есть единственное музыкальное откровение двадцатого века, а за пределами нашей Родины поют не только слащавые, но одобренные Политбюро итальянцы… да, ещё под Новый год по "ящику" крутили несколько клипов "Smokie ", "Baccara " и, конечно же, "АBBA" – любимый коллектив Леонида Ильича, говорят ему блондиночка очень нравилась. И что? Он тоже человек, хоть и генеральный секретарь, а блондиночка действительно хороша, да и петь умеет. Но это всё попса, а серьёзную музыку по телеку не услышишь ни в Новый Год, ни на 8-е марта. Только у нас в "общаге".

Левое крыло обожало "Qeen", "Sweet" и "Wings", центр – "Emerson, Loid and Pulmer ", "Eleсtric Light Orchestra" и "Genezis " (гурманы!), а на правом фланге господствовало то, что собственно, и вызывало озабоченность вышеупомянутого политического органа. Запрещённый после выхода антисоветской, по их мнению, "Стены" "Pink Floid", непостижимый и поэтому абсолютно нерекомендуемый к прослушиванию "Deep Purple", жуткий даже по своему названию "Black Sabbath", и совсем уже кошмарный после выхода альбома "No mean city" с его знаменитым монстром на конверте –"Nazareth". Если учесть тот факт, что у меня была самая мощная звуковоспроизводящая аппаратура в городке, не исключая Дом офицеров, начальник которого иногда выпрашивал у меня усилитель и акустику для дискотеки, то репертуар крамольных музыкальных коллективов для жителей был широко в городке известен.