Анубис чуть склонил морду в сторону, и в его глазах сверкнуло что-то вроде сочувствия:

«Есть законы, которые повелевают даже нам. Время не любит, когда нарушают его поток. Твой путь уже связан с амулетом, и через него – с богом пустыни. Если я силой отниму у тебя эту связь, ты можешь погибнуть. Но если оставить всё как есть, Сет, возможно, завладеет тобой полностью.»

Селеста содрогнулась. Слова Анубиса звучали сурово, но правда, похоже, именно такова.

– Есть ли выход? Или я обречена стать пешкой в руках Сета?

В фигуре бога было что-то величественно-спокойное:

«Сет – не только разрушение, но и сила перемен. Я – не только хранитель мёртвых, но и страж границ между мирами. Если бы мы научились сосуществовать, твоя роль стала бы иной… Но наша давняя вражда не даёт миру найти равновесие. Тебе придётся найти его самой. Я могу лишь поддержать твоё сердце, если оно не солжёт.»

Сердце Селесты колотилось. Она почувствовала волну невесомого тепла, словно Анубис протягивал лапу и касался её груди. Во рту пересохло, страх уходил, сменяясь трепетом:

– Я… хочу жить. И я хочу помочь… если моё присутствие здесь может изменить что-то к лучшему.

«Тогда прими мою печать защиты, – ответил бог. – Я не смогу полностью изгнать из амулета энергию Сета, но помогу тебе удерживать равновесие. Сумеешь ли ты воспользоваться этим разумно – покажет время.»

С этими словами фигура Анубиса приблизилась. Селеста ощутила, как к её лбу прикасается прохладная невидимая ладонь, а затем яркий свет вспыхнул вокруг. Мир закружился…

Она открыла глаза и увидела, что вновь стоит на коленях в храме. Жрецы вокруг притихли, а Хапусенеб и остальные смотрели на неё с изумлением. Над статуей Анубиса сияла слабая серебристая дымка, которая стекала по каменной лапе, как вода. Амулет у неё на груди теплился голубоватым отливом. Никто не говорил ни слова, но все понимали: произошло нечто важное.

Селеста ощутила себя легче, словно ушёл груз постоянной угрозы. Она медленно встала, и Хапусенеб, хоть и держал в руках жезл, не преградил ей путь. Его лицо выражало что-то среднее между страхом и почтением:

– Анубис принял тебя… и дал тебе печать? Я вижу её отблеск вокруг твоего сердца. Это… невероятно.

Другие жрецы смотрели на неё так, будто она сама стала воплощением божественной воли. Кто-то уже начал шептать молитвы благодарности. Впервые за всё время Селеста ощутила, что в этом храме к ней относятся не как к угрозе, а как к возможному чуду.

– Значит… ритуал завершён? – спросила она, всё ещё оглушённая внутренними впечатлениями.

Хапусенеб кивнул и, преодолевая растерянность, ответил:

– Похоже, что да. Но, уверяю, это лишь начало твоего пути. Если Анубис даровал тебе часть своей силы, ты, возможно, станешь проводником между жизнью и смертью, способным… – он замолчал, будто не веря собственным мыслям, – примирить враждующие начала?

Селеста хотела уточнить, что именно сказал ей Анубис, но решила пока ничего не говорить. Пусть останется её тайной. Главное, она почувствовала: в её душе теперь нет такого дикого страха. Вместо него зародилось осознание: «У меня есть поддержка бога теней и перехода, но Сет всё ещё не отступил. Я должна быть готова к новой встрече с ним.»

Пока она раздумывала, Хапусенеб обвёл зал взглядом:

– Мы от всего сердца благодарим Анубиса за милость. Храм сегодня будет праздновать примирение с чужестранкой, и пусть это послужит знаком для всех жрецов: наш бог милостив к тем, кто не несёт зла. Вечером мы проведём благодарственный пир, а затем подумаем, как использовать открывшийся нам шанс.

Его слова были встречены сдержанным, но уважительным одобрением. Жрецы раскланялись и начали расходиться. Селеста ощутила, как отступает напряжение и накатывает усталость. Но на душе было чуть светлее, чем раньше.