– Какая прелесть, – промурлыкала Статура, кончиком сапога отворачивая лицо девушки, чтобы лучше рассмотреть ее черты. – Какая красота пропадает! Просто жаль… почти.

На лице Статуры мелькнула садистская улыбка, обнажая острые, словно бритвы, зубы.

Девушка слабо застонала и попыталась приподняться, но боль пронзила ее тело, не давая сделать это. Она с трудом открыла глаза, полные ужаса, и уставилась на склонившуюся над ней Статуру.

– О, проснулась, красавица! – Статура поднесла руку к лицу девушки и провела длинными, заостренными ногтями по ее щеке, оставляя тонкие, кровоточащие полоски.

– Давай посмотрим, что ты за птичка, и что с тобой делать. – В ее голосе звенела неприкрытая угроза, обещание неминуемой боли и унижения, от которых стыла кровь в жилах.

Статура уже собиралась убить девчонку, но вдруг замерла, ее взгляд, до этого сфокусированный на лице девушки, скользнул ниже, к шее. Между разорванными краями платья виднелся небольшой кулончик – темный, почти черный, на тонкой нитке. Что-то в нем привлекло внимание Статуры, словно фальшивая нота в идеально сыгранной мелодии.

– Что это? – резко спросила она, ее голос внезапно стал холодным и отрывистым. Девушка вздрогнула от неожиданности, ее тело, и без того дрожавшее, забилось в мелкой, неконтролируемой дрожи. Она лишь беспомощно моргала, словно испуганный кролик, застигнутый в свете фар. Голос застрял у нее в горле, парализованный страхом.

Статура нахмурилась, ее глаза сузились. – Я спросила, что это, идиотина? Или ты оглохла от страха? Говори, пока я не передумала и не вырвала твой язык!

Лицо девушки исказилось от ужаса. Она попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь невнятный хрип.

Наконец, осознание прорвалось сквозь пелену страха. Статура говорила о кулоне. О маленьком, ничем не примечательном кусочке смолы, который она нашла в лесу.

Превозмогая дрожь, девушка с трудом прошептала: – Смола… и паук. – Ее голос был тихим и слабым, словно дыхание увядающего цветка.

– Смола? – Статура презрительно фыркнула. – И что же в этом такого особенного? Зачем ты таскаешь с собой эту безвкусицу?

– Я… нашла его в лесу, – прошептала девушка, чувствуя, как новые слезы катятся по щекам. – Он… просто… красивый. – В ее голосе прозвучала слабая нотка гордости, словно этот маленький кулон был единственным, что она приобрела за свою жить и что она считала только своим. – Паучок… словно навечно застыл во времени.

Слова девушки, ее дрожащий голос и признание, что эта безделушка значит для нее так много, словно по какой-то жуткой прихоти судьбы задели Статуру за что-то внутри. Не за сочувствие, конечно, нет. Статура не знала этого чувства. Скорее, это было… удивление. Смешанное с чем-то, напоминавшим любопытство и злобное предвкушение.

В этой девчонке что-то было… что-то интересное. Нечто, что отличало ее от бесчисленных других жертв, которых Статура отправляла на тот свет. Хрупкая красота, несломленная воля, отчаянная привязанность к этой глупой вещице… в этом была какая-то болезненная, извращенная привлекательность. Возможность сломать ее, раздавить, как хрупкую бабочку, была опьяняющей.

Статура окинула девушку долгим, оценивающим взглядом. – Нет, – внезапно произнесла она, поворачиваясь к изумленным охотникам. – Ее не убивать.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь слабым всхлипыванием девушки.

– Но, повелительница, – начал Цикута, явно сбитый с толку. – Мы нашли ее в лесу, она может быть из изгнанников…

Статура одарила его ледяным взглядом, от которого у того мурашки побежали по коже. – Как ты посмел возразить мне? – В Стратуре разгорелось пламя ненависти, и своей испепеляющей силой она направила огонь на неугодного. Он вспыхнул, как сухая трава, под одобряющие визги толпы.