А тем, кто не поверил, лучше было молчать…

У человеческого сознания есть интересная особенность – забывать собственные неблаговидные поступки, либо нелицеприятные или даже преступные события, в которых довелось участвовать лично. Даже не то чтобы забывать, а перекручивать их в собственной памяти так, что себе находятся железобетонные оправдания: «А я там не был», «А меня заставили, обманули, ввели в заблуждение» либо «А я тут и вовсе ни при чём». И человек в таких случаях не врёт, не лицемерит – он искренне верит в то, что всё так и было. По-видимому, срабатывает некая защитная функция человеческого мозга, не дающая сойти с ума от осознания собственных страшных ошибок или тем более – преступлений. Ведь на самом-то деле не так и много настоящих «отморозков», честно признающих, что совершали преступления, и гордящихся этим. Подавляющее большинство людей всё-таки считают себя людьми хорошими и правильными, и если пошли где-то против общепринятых норм добра и зла, внушённых им с детства, спешат оправдать себя прежде всего в собственных глазах. Отсюда и повальное количество «переобувшихся в прыжке», когда стала приподниматься завеса над всеми страшными преступлениями, совершёнными украинскими неонацистами на Донбассе.

Забыл о том 9 мая и Петро Залипака. То есть выборочно забыл – не помнил тех людей, по которым стрелял, не сравнивал их больше с собственной женой и детьми, не мучился угрызениями совести. Оставил в памяти и в сознании только однозначное «сепаратюги» и твёрдое убеждение, что действовал и продолжает действовать в интересах Украины.

Потом и об интересах Украины забылось – вышли на первый план интересы собственные, когда банально надо было выживать в занятом его «побратимами» городе у моря, где каждый сантиметр был схвачен и «отжат». И «побратимы» тут уже не случайно взялись в кавычки, ибо из таковых превратились в конкурентов, а то и откровенных врагов. Нового для них тут ничего не было – как уже упоминалось, свою деятельность они некогда начинали именно с рэкета, грабежей, «наездов» на торговые точки. То есть по «опыту работы» и выполняемому теперь «списку обязанностей» вполне подходили для этого «вида деятельности».

Петро же, основным занятием которого до всех военно-политических событий были заработки за границей, то есть работа на хозяина, сроду не занимавшийся никаким бизнесом, вначале с трудом вписался во всю сложившуюся уже здесь иерархию отношений, но быстро сообразил, что прежде всего следует обзаводиться полезными знакомствами с людьми, лучше него умеющими «крутиться». Среди таких была и уже упомянутая Валентина, и ещё несколько приближённых, которым Петро до поры до времени доверял.

Не то чтобы он совсем не ждал неприятностей. Однако, когда в магазин хозяйским шагом зашёл высокий круглолицый человек с колючим взглядом и без обиняков заявил, что ему полагается доля со всех торговых точек на этой территории, Петро, мягко говоря, слегка приуныл и озадачился. На размышления ему дали один день, а требуемая сумма была весьма существенной.

– Больше, чем ты сможешь заплатить, не требую, – с издевательским добродушием заявил ему новоявленный «хозяин территории». – Я ж не зверь какой. Но то, что назвал, плати или лети отсюда сизым голубем.

Петро действительно мог заплатить указанную сумму, но проблема в том, что тогда вся его торговая деятельность просто не имела никакого смысла, ибо, если столько будет требоваться каждый раз, он останется в сплошных убытках.

– А это уже, дорогой, твои проблемы, – добродушно усмехаясь, сказал нежданный посетитель. – Меня они, как ты понимаешь, не колышут.