– Ты не знала, что она беременна? – не выдержала я.

– Нет. Когда мы переспали в первый раз – нет. А потом мне стало всё равно. Когда они прошли мимо меня, мне хотелось накинуться на неё. Мне хотелось ударить её головой об асфальт. Бить её ногами по животу, чтобы они оба испустили дух.

Мне становится жутко не по себе. Я впервые столкнулась с такой жестокостью в реальности. Неужели женщина может так ненавидеть?

– Ты тоже осуждаешь меня, – она поджимает губы, опуская уголки рта вниз. – А ведь у нас с ним мог быть ребёнок. – Она плачет. – Если бы не она… у нас мог бы родиться малыш.

– Ты тоже… была?

– Моё тело не выдержало этого напряжения. Я сказала ему, а он прервал все контакты. Я не понимаю, почему? Ведь мы так любили друг друга. Почему он выбрал её? – она по-детски утирает слёзы кулачками. Её лицо снова становится злым. – Я думала, она его заколдовала. Не может так быть, что он вдруг перестал что-либо чувствовать. Он просто не такой человек, чтобы равнодушно оставить любимую женщину с ребёнком.

Я не понимаю, о ком из двух женщин она говорит.

– Я пошла к ведьме. – О, ну да ладно! – И она сказала мне, что это приворот. Она сказала, что он очень сильный, и опасно снимать его.

Вика, что ты несёшь?! Я просто ушам своим не верю. Она хотела переманить мужика от беременной жены снятием приворота?

– Но я попросила снять, – горько выдыхает она. – И он погиб.

– Кто погиб? Ребёнок?

– Они оба погибли, – холодно произносит она. – Сначала малыш, а потом он… – через рыдания она пытается объяснить, что произошло, но ничего непонятно. Я встаю, обнимаю её за плечи, и она содрогается в моих руках. Разбитая, потерявшая друзей, любимого, ребёнка. И всё это произошло из-за какой-то непобедимой страсти? Я просто ничего не понимаю.

Потом мы долго сидели молча. Я предположила, что мой муж мог бы отвезти её до дома. Хотя, честно говоря, я думала об этом с каким-то чувством брезгливости. Вика и вправду выглядела так, будто от неё веет смертью. И я просто вызвала такси.

Я тоже презирала её. И осуждала. Ничего с этим не поделаешь. Я не понимаю, почему она не остановилась. Тем более это, судя по её словам, была её близкая подруга, а не приятельница. Они не просто перемалывали косточки знакомым на досуге и втайне завидовали друг дружке. Они были почти как семья. И она сама виновата в том, что всё разрушилось.

Я отправила её на такси, и мне было совершенно всё равно, доедет ли она, не покончит ли с собой. Я никогда не чувствовала такого безразличия к человеку, даже абсолютно чужому. А ведь она тоже была моей подругой. А ведь она могла поступить также со мной.

Мой муж вернулся домой. Я кратко изложила ему историю Вики за ужином. Он пустился в долгие рассуждения о разуме и чувствах. Но слушала я вполуха.

Постепенно на меня стало накатывать какое-то беспокойство. И связано оно было с моим резким отношением к поступку Вики. Мой муж часто говорит о том, что есть некий защитный механизм психики, который вызывает очень странную перверсию в склонностях человека. Когда мы стыдимся какого-то желания или черты характера, мы очень раздражаемся, встречая это в другом человеке. И мне показалось, что такого рода раздражение сейчас присутствует у меня по отношению к Вике. Что знакомого себе я увидела в ней? А я…я могла бы так поступить? Могла бы я переспать с мужем моей подруги, если бы вдруг испытала нечто похожее на те безумные чувства, о которых говорила она?

И я снова возвращаюсь к своей «второй причине», не дающей мне покоя. Дело касается нашей встречи с Ильёй в прошлую субботу. Я ожидала от неё большего. Стоит признать, что я обиделась на него. Он не поцеловал меня в щёку, ни при встрече, ни на прощание. Он ни разу не посмотрел мне в глаза. И я обиделась, будто он обязан был уделить мне больше внимания. Я хотела, чтобы он как-то так подстроил ситуацию, чтобы мы поговорили вдвоём. Например, предложил мне постоять рядом, пока он будет курить на балконе. Или попросил составить ему компанию на улице у машины, пока он будет ждать Мариш от мамы. Я не знаю, но что-нибудь можно было придумать! И эти абсурдные претензии к чужому мужчине производят на меня ошеломляющий эффект.