на бедных крестьян: «Ну куда ты полез?»
583 бродячие псы
В кучу листвы закопались собаки —
греют худые бока,
утром холодным железные баки
иней раскрасил, пока
солнце в рассвете не ярко, а сочно
красным гигантом горит,
эти собаки почуяли точно
зимнего дня колорит.
С неба посыпалось белое «что-то»
шёпотом в кроны дерев,
пухом покрыло пекарню Ашота,
дым из трубы нараспев
вытянул ветер и бросил на кучу
хлебного запаха тлен.
Жизнь – негодяйка нелепая, сучья,
голодом взявшая в плен,
била нещадно, корила, кусала,
целясь в худые бока.
Белое «что-то» листву покрывало,
слёзы собачьи в века
вновь забирая, скупая смиренье,
в кучу зарывшихся псов…
Дым улетал в белизну приведеньем
долгих несбывшихся снов.
584 карантинное ничегонеделание
Шуберта Франца найду я мелодии
(век двадцать первый, извольте, прогресс!),
в кресло усядусь удобней Мавроди я
(был ведь такой, но внезапно исчез).
Вкладку ВКонтакте открою беспечно,
новости свежие взглядом окину:
запись в сообществе «Жизнь быстротечна…» —
вновь Алексей пошутил про вакцину,
снова в друзья добавляют друзей,
ставят сердечко плохому стиху,
мне же попался Таймырский музей —
буду смотреть как готовят уху!
Правда зачем? Не рыбак я, не повар,
да и Таймыр далеко от меня!
Слышу отчётливо сдавленный говор —
это мальчишке дали ремня
снова родители. Шумно в подъезде.
Видимо, он провинился опять:
либо играл в недозволенном месте,
либо оценки пониже чем пять.
Шуберт закончился, Вагнер ударил
гимном великим в коробку из стен,
словно нарушил невежество правил
нашего времени полных подмен
прав и свобод… Закрываю ВКонтакте,
силюсь осмыслить движение нот…
А за окном, позабывший о такте,
снег недоверчивый с неба идёт…
585 кухонный разговор
Выпьем. Закурим. Разбавим печали
водкой прозрачной в чуть грязный стакан.
Много плохого мы в жизни встречали,
мало хорошего… Что же, друган,
всем невозможно ответить поклоном,
добрым и честным не будешь для всех.
Кто-то становится в жизни «бароном»,
кто-то продажным… Без совести… Тех?
Нет, не изменишь! Они одичали!
Деньги с людьми вытворяют беду.
Ладно, забей ты… (Правду искали
водкой опитые в пьяном бреду.)
586 ноябрь
Стеклянный холод в лужах блещет
под светом тусклым сонных фар,
ноябрь надменно рукоплещет
ветвями вязов, где бульвар.
Сошлись в осеннем многоборье
ненастный день и слабый луч,
зиме хорошее подспорье,
слетев в надежде из-под туч,
усыпать землю тонной снега —
проверить – будет ли резон
желать от осени побега,
оставив в мире свой сезон.
587 подарок небу
Бездонная синяя пропасть на облачном небе раскрылась
по воле высоких ветров. Ослепительный свет уносил
промокшую тьму, проявляя, тем самым, всевышнюю милость
степному наследию. Травы повержены. Не было сил
снова поднять безымянные стебли навстречу рассвету,
вверх вознести к совершенному царству цветочный букет —
скромный подарок Земли, порождённой тогда, по завету,
в чистом пространстве среди многочисленных гиблых планет…
588 мечта сбылась
Мечта затушена. Тускнели
глаза, что искрой разгорались
от слов, от образа. Успели
мечту исполнить, ведь старались!
И поделом. Ушло мгновенье.
Товар получен, чек у вас.
Мечтой заветной омовенье!
Увы, печален ваш анфас…
Но суть была в дороге дальней,
ведущей, искренней, лихой.
И вот лежишь в унылой спальне,
и вроде радостный, и злой…
589 обычное дело
Работал в больнице водитель Сергей
на старой проверенной «Волге»,
возил в поликлинику разных людей,
коробки, шприцы и иголки.
Загружены биксы в багажник с утра,
бумага на заднем сиденье —
для принтера просит опять медсестра,
закончилось всё в воскресенье.
С Сергеем Галина – больничный курьер,
на подпись везёт документы —
приказ от начальства «Списать шифоньер.