– И все прозвища употребляются Гомером в «Илиаде», – сказал Александр. – Он считал это нормальным. А мы тут вынуждены гадать, отчего одни и те же герои у него называются то ахейцами, то аргивянами, то данайцами. Теперь понятно… Но что все-таки случилось с прагреками, оставшимися в Трое? Мы как-то о них совсем забыли.

– Ну что с ними могло случиться? – развел руками Арей. – Естественно, они слились с той человеческой и языковой средой, которая их там окружала и которая принадлежала протофракийцам, дав таким образом начало новому полиэтническому конгломерату, образовавшемуся за тысячу лет в этом районе[8]. Поэтому ни о каком военном противостоянии греков в данном случае не может быть и речи.

– Хотелось бы узнать о роли самой Трои во всех этих событиях. – Голос Александра отчего-то взволнованно дрогнул. – Очевидно, что Троя для греков была не просто одним из вражеских городов. Скорее, наоборот: ведь Гомер сказал о ней, кстати устами самого Зевса:

– Верно подмечено, – одобрительно кивнул Арей. – У них было совершенно противоречивое отношение к этому «священному для многих греков, вписанному в фамильные легенды греческих династий и в то же время разнящемуся от греческого мира и в обрядовой сфере, и во многих культурных предпочтениях, дразнящему к тому же греческих правителей своей древностью»[9] городу. Им было обидно, что они оставили некогда этот город, поддавшись чувству, заставлявшему их идти в неизвестность. Очень похожее отношение на то, какое сейчас у русских – к Киеву.

– Не стало ли такое отношение – где смешались и любовь и ненависть, – настоящей причиной Троянской войны? Не может быть, чтобы все началось из-за женщины, пусть даже очень красивой.

– А ты как считаешь, Афродита? Была ли Елена истинной причиной похода ахейцев на Трою?

– Вы что же, думаете, что, рассматривая причины начала Троянской войны, можно обойтись без учета женского фактора? – удивилась Афродита. – Да многие войны начинались из-за гораздо менее серьезных причин, нежели оскорбленная честь царственного супруга. К тому же Елена была действительно красива, и Менелай ее безумно любил… Я уверена в этом… Я знаю это.

– Согласен, – сказал Арей. – В те времена понятие чести очень много значило. Автократическая власть обычно держится на понятиях, а не законах. Что ж, приплюсуем и вероломство Париса к причинам начала войны. И все же, думаю, желание наказать его, беднягу, было не основным, хотя, безусловно, он со своим везением вовремя подвернулся Микенам, которым давно хотелось – по причинам, высказанным выше, – поставить на место священную Трою. И, обосновывая свои притязания на земли Троады, микенцы с возрастающим чувством национального шовинизма именовали себя аргивянами, однако при случае все чаще назывались не только ахейцами, но и данайцами, намекая как бы на то, что и берега Тавриды должны принадлежать им. И ведь будут принадлежать – мы знаем это![10]

– Ну а кто все-таки, какой народ, послужил импульсом в начале общего движения прагреков из Причерноморья? Какой народ толкнул первый камень упавшей цепочки домино? Вы вроде хотели что-то сказать на эту тему – и вдруг ушли в сторону, – напомнил Александр.