– Действительно, насколько я знаю, родиной праславян принято считать территории Подунавья, междуречья Вислы и Одера, а также Буга и Среднего Днепра. Причем их расселение происходило с третьего тысячелетия до начала нашей эры как часть общего движения индоевропейских племен. Это – очень обобщенно, если не вдаваться в подробности, откуда и куда они двигались.

– Выходит, три тысячелетия им не сиделось на месте – так, что ли? – удивилась Афродита.

Практически так, – согласился Арей. – По крайней мере по Балканам у нас получается следующая картина[4]. Приблизительно в средине третьего тысячелетия до нашей эры прагреки, прамакедонцы, прафригийцы[5] движутся из западных областей Северного Причерноморья со стороны Подунавья в Северо-Западную Грецию. Какая-то часть прагреков, достигнув Пропонтиды, отклоняется от общего пути, переходит проливы и пытается освоить район Троады. В то же время прапрагреки, отступившие из Анатолии[6] на Балканы и вторгнувшиеся в Македонию и Фессалию, оказываются в тесной близости с осевшими в Эпире прадорийцами. Тогда же праионийцы достигают Ионийского моря и по его водам перебираются на Пелопоннес и в Аттику, вступая в свою очередь в контакт с прааркадийцами и пракиприотами. Такая вот доминошная цепная реакция падений-передвижений прагреческих этносов. Какой же из них – упавший (двинувшийся) первым, – послужил начальным импульсом в этом процессе?

– Не удивлюсь, если вы скажете, что это были праславяне. Просто исходя из логики нашего разговора, – не удержался от соблазна предсказания Александр.

– Немного терпения, пожалуйста, – мягко улыбнулся Арей. Он помолчал, собираясь с мыслями, выпил глоток вина. – В случае отсутствия материальных источников часто помогают источники лингвистические, – задумчиво сказал он. – Вспомним, что древнейшее название греков – данайцы. Не буду утомлять вас изложением всей цепочки специфических лингвистических доказательств, но можете мне поверить, что та же самая морфологическая основа отражена в названиях рек Дон, Дунай, Днепр, Днестр и связана с индоиранским «дану», что означает «река», «жидкость». Поэтому совершенно естественно напрашивается мысль об участии в движении прагреческих племен в конце третьего тысячелетия до нашей эры этноса, принявшего данное индоиранское название. Скорее всего, это объясняется первоначальным проживанием интересующего нас этноса на какой-то из рек, в наименовании которых представлена основа «дану», на стыке прагреческого и праиндоиранского ареалов. Это обстоятельство достаточно определенно указывает на приход прагреков со стороны причерноморских степей. Был ли данный этнос родствен праславянам, согласитесь, пока не ясно.

– Вот. Запомним это, – сказала Афродита.

– Но ведь те же греки, пришедшие в Трою, чтобы отвоевать Елену, называли себя еще и ахейцами, – живо напомнил Александр. Казалось, этот достаточно скучный для неспециалиста разговор занимает его все больше.

– Действительно. И это очень интересный факт – он позволит нам сделать совершенно неожиданный вывод, достойный захватывающего детектива… Опять же, не буду утомлять вас сложными лингвистическими выкладками, скажу лишь, что формы «Аххия» и «Аххиява» до прихода греков изначально представляли название области, находившейся на северо-западе Анатолии, в которую входил и район Троады… Ну что, не правда ли, неожиданно?

– Вот это да… Выходит, троянцы это и есть ахейцы? Что же, ахейцы воевали сами против себя?

– Ахейцы – да не совсем, – ухмыльнулся Арей, довольный произведенным эффектом. – Нельзя забывать, что между проходом праахейцев через Троаду по пути в Грецию и началом Троянской войны прошло не менее тысячи лет. Из Причерноморья они принесли с собой имя «данайцы». После пребывания на северо-западе Анатолии в память о стране Аххия-Аххиява, они стали «ахейцами». А поселившись в Арголиде