Совсем нервишки расшалились. Вера глубоко вздохнула и закрыла воду. Конечно, показалось. Наверное, она так и лежала прямо, просто неожиданное появление Туманова попутало все карты. 

Промокнув лицо мягким полотенцем, девушка вошла в комнату, и тут ей уже стало по-настоящему страшно: голова Ларисы была повёрнута влево. Отсутствующий взгляд смотрел в пустоту, а по подборку тянулась тонкая ниточка слюны. 

9. Часть 9

Прошлое

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

...вот он, склад. Хлипкий ржавый замок покачивался от порывов ледяного ветра. Едва разгибая окоченевшие пальцы, схватилась за промёрзший кусок железа и дёрнула что есть силы…

Не поддался. Дёрнула ещё и ещё, сопровождая действия гортанным рыком. Обернулась – никого. Но он точно где-то рядом.

— Ну, давай же ты! Давай!

Удар. Ещё удар. Дверь протестующе крякнула и наконец открылась, в нос ударил запах отсыревшего дерева и лежалой картошки. Скрипя половицами, нырнула внутрь.

Слишком громко, он мог услышать. Дурында.

Сердце стучало где-то в горле, разбитые о мёрзлый снег колени нестерпимо жгло, но это такая мелочь по сравнению с тем, что было бы, если...

Прислонившись спиной к стене, слушала завывание ветра. Сквозь рассохшиеся трещины сочился серый дневной свет.

Его нет. Просто показалось. Из груди вырвался вздох облегчения, дрожащие от холода губы растянулись в подобии улыбки.

— Ну где же ты, моя лялечка… Ку-ку, — раздалось за бревенчатой стеной.

Онемевшее тело скрутило паникой, во рту – медный вкус страха.

Дверь тихо распахнулась. В белоснежном проёме его зловеще-чёрная фигура. Высокие валенки облеплены снегом, изо рта вырывались густые клубы пара.

— … а, вот ты где...

10. Часть 10

***

— Верунчик! – из наполовину открытого окна показалась макушка Лёшки. Зазывая ладонью, расплылся в широкой улыбке. 

— Ненахов? Ты чего тут потерял? – Вера нахмурилась, примеряя маску показной злости. Обойдя старенький «Жигуль» соседа этажом ниже, подошла к «Хендай» коллеги. 

— Да вот, проезжал мимо, дай, думаю, заеду, подвезу. Прыгай, — кивнул головой в салон и открыл изнутри пассажирскую дверь. 

Вера хоть и без огромной радости, но всё-таки с чувством благодарности забралась внутрь. 

— Если ты так подмазываешься, чтобы урвать свидание…

— Как будто я не могу сделать сей жест по доброте душевной! 

— Нена-ахов, — протянула Вера и хитро улыбнулась. – А то я тебя не знаю, жука. Хватит ко мне подкатывать – бабники не в моём вкусе. 

— А бабники в прошлом? Я изменился, честно-честно, — округлив глаза как кот из Шрека, Лёшка трогательно заморгал выгоревшими за лето ресницами. 

Если бы Веру интересовали отношения на одну ночь, она бы непременно воспользоваться приглашением Ненахова. Чувствовался в нём запал опытного самца, и она была более чем уверена, что ночи с ним не оставили бы её равнодушной. Но вопреки закону природы – не тянуло. Да и вообще к сексу она относилась прохладно, и дело было даже не в несовпадении связки феромонов с партнёрами, она просто не любила секс, считая себя по-настоящему фригидной. Наверное, специфика её тайного альтер эго полностью отбила охоту желать какого-то мужчину. Слишком много грязи она видела, слишком много похоти. Да и первый сексуальный опыт оставил о себе не самый приятный след, и как бы она ни пыталась это отрицать – это тоже наложило свой горький отпечаток.  

— Как тебе новая работёнка, ну, которую Соломоныч подогнал? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Лёшка, аккуратно объезжая ремонтные работы.

Обрывки жёлтой ленты мотылялись на ветру, раскуроченные куски асфальта огромной кучей высились у вырытой посреди трассы ямы.