– Мы скоро переезжаем в другой город, но я не против, если честно. Хотелось бы вспомнить, как было раньше, – сказала она с легкой улыбкой на губах.

– Тогда договорились. Завтра я зайду за тобой, и мы отправимся на пруд.

Она ушла, а я еще посидела одна. Время идет и, как говорит дядя Ваня, оно лечит даже ту боль, которая кажется нам невыносимой.

Я вернулась в дом и занялась с бабушкой домашними делами. Мы снова говорили с ней обо всем на свете, как прежде, и провели вместе весь остаток дня. Кажется, я понемногу начала приходить в себя.

Утром Таня ждала меня у двери с нетерпением. Мы шли на пруд не спеша, и почти всю дорогу молчали. Нам нечего было сказать друг другу. Любые слова сейчас казались глупыми и нелепыми, и могли лишь разбередить раны.

Добравшись до пруда, мы встали на берегу. Неожиданно, кто-то столкнул меня вниз, и я упала в мутную воду. Страх сковал все мое тело, руки и ноги, словно налились свинцом. Не было сил двигаться, я понимала, что тону. Внезапно, желание спастись куда-то ушло, и я стала медленно опускаться на дно. В голове, как заевшая пластинка, крутились навязчивые мысли: «Нет мне места на этом свете, меня ничего здесь не держит. Зачем мне такая жизнь? Может я и не заслуживаю ее?». Вдруг, я опомнилась и вдохнула воду в легкие, грудь сдавило болью. Я захлебывалась темной водой, а мои легкие заполнялись грязью, и тогда меня обуял жуткий страх. Надежды нет! Меня не спасут! Я умираю! Но тут кто-то схватил меня под руки и потащил вверх. Это был мой брат Егор, которого крикнула Таня. К счастью, он плавал неподалеку и подоспел вовремя, меня откачали. Свое спасение я восприняла, как последний дар от подруги, которую я сама так и не уберегла от беды. В тот день трагедии не произошло, но это происшествие научило меня ценить жизнь. Егор нашел того, кто столкнул меня в воду и жестоко наказал. А я поняла, что последний год дался мне очень тяжело, ведь я так и не простила себе смерть подруги, не оплакала ее должным образом, не смогла отпустить. Чувство вины, давило тяжким грузом и было настолько сильным, что чуть не привело к трагедии.

Погостив у бабушки еще пару недель, я вернулась домой, навсегда распрощавшись с Таней. И почему-то я знала, что мы больше не увидимся, что не стоит давать пустых обещаний писать… А еще я одна сходила на бривену перед отъездом. Мне хотелось вернуться назад и исправить прошлое. Но сидя на лужайке, я понимала, что никому не под силу изменить то, что уже произошло.

– Катя, ты наверняка сейчас где-то в красивом месте ходишь босиком по теплой земле. А я осталась оплакивать тебя в этом жестоком и несправедливом мире. Меня не греют ни солнце, ни печь… и мне больно, словно кто-то бьет меня молотом в грудь. Как ты могла так рано уйти и покинуть меня?.. Но я не виню тебя в этом! Я все время казню лишь себя… Прости, что не смогла тебе помочь!.. не успела, не знала как… Прости! Говорят, что мертвые все слышат. Знаешь, для меня ты все равно жива. Ты живешь в моей памяти, ведь она, как кладезь истории, как фотоальбом, где я сохраню тебя навсегда, увезу частичку тебя с собой. Ты так хотела стать актрисой, мечтала играть в кино, так пусть же моя память будет тебе кинолентой, и пусть на небе огнем загорится звезда, чтобы я знала, где ты.

Меня наполняла тишина, которая царила вокруг. Я тяжело опустила голову после того, как последние слова сорвались с моих уст, затем поднялась и отправилась домой.

Спустя год, все немного изменилось. Я стала взрослее, мудрее и проще смотрела на жизнь. Раны, что кровоточили внутри, поросли коркой, и теперь я могла продолжать жить дальше. Внешне я тоже изменилась: стала высокой и стройной, на лице появился нежный румянец, щеки чуть округлились, а волосы стали терять цвет колоса и приобретать более темные оттенки. Мне нравилась моя белая, как мрамор, кожа, стройные ноги и аккуратные красивые руки. Я сама себе казалась безумно очаровательной.