***

Строевая подготовка была одной из самых серьезных дисциплин, и Шмелев понял почему. Однажды, второй или третий час маршируя по плацу, он испытал очень серьезную вещь – его как будто пробило, и по телу побежали мурашки. Шагая плечом к плечу со своими товарищами, он вдруг зарядился мощью, которая с каждым шагом входила в него, и ему хотелось, не останавливаясь идти и идти строевым шагом хоть на край света. Ему показалось, что его товарищи почувствовали то же самое, что и он, потому что после команды «Стой» наступило общее таинственное молчание: не было ни шуток, ни кряхтений, ни шмырканья носами и, казалось, что все окаменели. Столько было мощи в этом общем молчании!

Ему очень понравилось это чувство, и он стал очень уважать армейские приемы овладения силой, потому что к внешней красоте строевого шага для него прибавилось его внутреннее содержание.

***

Через три месяца учебных занятий в гарнизоне всех новобранцев распределили по пограничным заставам, где им предстояла самая настоящая служба на самой настоящей государственной границе; Шмелев попал на именную заставу (застава имени героя-пограничника) и прослужил на ней до окончания своего срока. Каждый день ему, как и всем, приходилось ходить сначала младшим, а на втором году старшим пограничного наряда.

Служба на заставе была не сахар: день и ночь нужно было охранять участок с многокилометровыми правым и левым флангами. Каждый вечер в 20.00 часов – с этого времени начинались пограничные сутки – начальник заставы перед строем зачитывал «Суточный боевой расчет», где было подробно расписано: кому в какое время нужно заступать на службу и в какой вид наряда. Служили днем, служили ночью, служили утром, служили вечером; границы было много, и ее с лихвой хватало на всех. На заставе была особая атмосфера, в которой было комфортно: не было «дедовщины», не было времени заниматься ерундой, а была единая для всех задача и настоящая служба.

***

Пролетело полтора года на пограничной заставе. Разбудил Шмелева дежурный сержант. Было 23.00, через 30 минут нужно встать на приказ. Согласно суточному «Боевому расчету» сегодня ему было идти в наряд «в ночь», впрочем, как вчера и позавчера. Привычными движениями он «влез в ПШ» (полушерстяное обмундирование), намотал портянки, всунул ноги в сапоги и надел шапку, слегка скосив ее набок – так разрешалось ходить «дедам» – небольшая привилегия для тех, кто прослужил полтора года.