Несмотря на то, что отец Борис не жаловался и особенно не откровенничал, Слава уже научился понимать его и без слов. В один из дней он услышал от Тимура, что Маша заперта дома, и решил, что повода для «терапии» лучше не найти. Он привез продукты к обеду и попросил отца Бориса выйти к нему.

– Борода у вас стала лучше расти, – только сейчас заметил Слава, что борода у священника почти по грудь. Увидел он и седые волосы в ней.

– Да, – устало кивнул священник.

– Как и ваша грусть-печаль.

– Над смирением работать непросто.

– Я думаю, сперва вам нужно вернуть уверенность в себе. Мы сходим к одной вашей прихожанке.

– Я не хожу по домам, – отмел идею отец Борис. – Не нарушаю личных границ.

– Девочка Маша – особый случай.

– Маша… – священник провел рукой по лбу. Без сомнений, он переживал за нее и знал о недуге. – Даже не представляешь, Слава, насколько особый. Как и ее семья.

– Она верит вам, верит в Бога, – напомнил Слава. – Вы не можете постоянно отворачиваться от нее, когда она больше всего нуждается в поддержке.

– Я не… – смешался священник, и Пеструнов уж решил, что опять ляпнул, не подумав. – А давай навестим ее, в самом деле.

Машенька с мамой и бабушкой проживали в маленьком, повидавшем многое доме на отшибе села.

– Подожди меня, если хочешь, но туда за мной не ходи, – сказал отец Борис Славе, когда они достигли цели.

– Так и быть.

– Машина мама религиозна до крайности, – пояснил священник. Славка приподнял брови. – Верит, что в ее дочери живет дьявол.

– Ужас какой. А это… бывает? – на всякий случай уточнил Пеструнов.

– Разумеется, нет.

Славка выдохнул, а отец Борис оставил его.

Деревенские редко закрывали ворота, так и здесь – батюшка свободно прошел через калитку и достиг крыльца. Двор был неухоженным, разбитым – чувствовалось отсутствие хозяина. Отец Борис, недолго осматриваясь, постучал. Машина мама открыла ему. Женщине было около сорока, но она была полностью седая, измученная и выглядела многим старше. Кутаясь в шерстяную кофту, хозяйка исподлобья глянула на священника, словно не признав его. Потом опустила взгляд на его рясу и только потом слабо улыбнулась, впустила его в дом. Отец Борис был удивлен отсутствию вопросов.

– Я пришел, чтобы…

– Мы рады, что вы, наконец, пришли, – остановила его мама Маши, уверенно ведя его из прихожей сразу в комнаты. – Избавите дочь от демонов.

– Она не одержима… – попытался вставить слово священник, но женщина была занята исключительно своими мыслями и бормотанием.

– Проведите уже обряд изгнания, у нее опять голова болит, никакого нам покоя.

Она провела его через гостиную, где тщедушная бабушка мирно сопела с пряжей в руках, сидя перед работающим телевизором. Отец Борис подумал, что это была не самая лучшая идея – наведаться прямо в дом, вот так заглядывать в повседневную жизнь семей…

А мать завела священника прямиком в Машину комнату, пожелала успехов и закрыла за ним дверь. Батюшка застыл на пороге, смущенный и растерянный. Машенька тоже была удивлена, но не напугана. Она лежала на кровати, у изголовья которой болтались самодельные веревки. Он тут же заметил и свежие следы на запястьях Маши. Сердце сжалось от жалости к бедной девочке, что и придало отцу Борису уверенности. Он пришел сюда с важной задачей.

– Будете изгонять дьявола? – спросила Маша обыденным тоном.

– Мы не раз с тобой обсуждали, что никакого дьявола в тебе нет, – вздохнул батюшка, присаживаясь возле ее кровати на табурет.

– Но вы пришли ко мне домой.

– Потому что есть известный тебе способ облегчить страдания.

Он приложил ладони к ее лбу и зачитал молитву за здравие, прикрыв глаза для сосредоточения. С надеждой священник взглянул на девочку, когда закончил. Маша смиренно-покорно смотрела в ответ.