Плавая между своими размышлениями, как рыба между кораллами, Егор постепенно приплыл к сегодняшним событиям. А именно к тому, что предшествовало этой странной частичной потере памяти. И все мысли его сходились к одной – старушка со своими голубями приложила к этому делу свою костлявую сморщенную руку. С тряпкой. И хотя образ старухи стирался из памяти медленно, но верно, Егор смог прочно связать эти события между собой и крепко-накрепко запомнить.
В попытках воскресить в памяти имена и события, происходившие с ним по ту сторону зеркал, Егор провел, наверное, добрую половину ночи. Время от времени мальчишка проверял, не наступили ли уже Неподвижные Часы. Он вытаскивал руки из-под одеяла и делал ими в воздухе большие круги. Иногда он даже забывал, зачем всё это делает и чего ждет, но повторял про себя как заклинание: «Неподвижные Часы… Мир Природы… Зеленка… Тирук и Лату…»
Наконец, когда Егорка в очередной раз вытащил руку из-под одеяла и поднял ее вверх, он почувствовал, что рука его будто застряла в воздухе. Словно кто-то придерживал ее, не давая завершить движение. Ощущение было знакомым, когда-то он уже чувствовал его. Этот воздух, тяжелый и плотный, как кисель, был для Егора не в новинку.
«Наверно, этого я и ждал, – обрадовался мальчик. – Нужно вставать!»
Егор быстро слез с кровати и оделся. Стараясь не шуметь, он осторожно спустился на первый этаж спящего дома, напрочь позабыв о том, что в Неподвижные Часы никто проснуться всё равно не сможет…
Вытащив из кармана фонарик, мальчик посветил им на зеркало.
«Что дальше? – нахмурился он. – Что мне делать?»
Егор зажмурился, пытаясь вспомнить хоть что-то подходящее. Воспоминание быстро вспыхнуло в голове и так же быстро погасло, оставив после себя мучительную пустоту. Но Егору хватило и этих мгновений. Он вплотную подошел к зеркальной поверхности шкафа, медленно выдохнул и написал на запотевшем пятне:
ЫДОРИРПРИМ
Мальчик отступил на шаг. Что-то должно было произойти, это он знал. Но вот что? И почему это что-то никак не происходит? В комнате тишина и темнота. Егор стоит один посреди прихожей и смотрит, как в свете маленькой желтой лампы медленно исчезают с зеркала буквы.
Фонарик подмигнул мальчику пару раз на прощание своим единственным глазом и потух. Не включая свет, Егор поплелся наверх, в детскую. Голова гудела от выпитого кофе и от мучительных попыток вернуть память обратно в голову.
Глава 6
В предпоследнее утро старого года мальчик проснулся уставшим и измученным, как помятая подушка, терпевшая всю ночь его беспокойные метания. И мысли в голове были такими же помятыми и скомканными. Всё, что не касалось зеркал, зеленого паука и Мира Природы, он помнил замечательно. Но стоило мальчику подумать о своих друзьях, так в мыслях появлялся такой непроходимый туман, что даже голова начинала болеть. Словно какая-то неведомая сила не позволяла ему помнить то, что происходило по ту сторону зеркала.
«Думай, думай, – заставлял сам себя Егор. – Соображай, что делать, пока не позабыл всё на свете!»
Решение пришло само собой, как это иногда бывает, неожиданно и очень удачно. До Нового Года оставалось всего ничего. Это значит, пора ехать в магазин и стоять в километровых предпраздничных очередях. Как ни старались продавцы привлечь покупателей цветными гирляндами вдоль прилавков и музыкой из зимних сказок, Егор не любил в этот день идти к ним. Ему не нравилось смотреть на веселых, хлопотливых людей, будто еще верящих в чудо. Даже как-то неприятно становилось. «Зачем они друг друга обманывают? – не понимал мальчишка. – Зачем сами себя обманывают? Никакого чуда не случится, это же всё только для маленьких детей, таких, как Никита…»