– Что делать? – схватился за голову мальчишка. – Еще немного, и я забуду всё, что со мной случилось! С каждой минутой память становится хуже и хуже! Будто утекает куда-то из моей головы… Думай, Егор, думай!

Он повторял всё, что только мог вспомнить, но чувствовал, что это только маленькие обрывки его воспоминаний. Имена и события предательски исчезали, оставляя после себя глухую пустоту.

– Часы! – вспомнил мальчик. – Надо завести часы, пока я не забыл, что они у меня вообще есть!

Егор вскочил и начал быстро выбрасывать из ящиков всё, что попадалось под руку. Временами он действительно забывал, что ищет. Только собрав волю в кулак, он мог ненадолго вспомнить серебряную коробочку на цепочке, ту самую, что нашел когда-то в яме.

Через несколько минут часы были благополучно найдены. Точнее, то, что от них осталось… Цепочки не было, иероглифы и знаки будто кто-то стер с поверхности. Егор нашел небольшую кнопочку сбоку, коробочка открылась. Повторяя имена друзей, он завел часы.

С тревогой мальчик смотрел на черную стрелку, которая никак не хотела сдвинуться с места. Словно какая-то невидимая сила удерживала пружинку внутри. Ту, которая давала часам жизнь. Стрелка дрожала, пытаясь сделать хоть шажок, но сдвинуться с места никак не могла. Не вытерпев, Егор осторожно, на свой страх и риск, пальцем подвинул стрелку вперед. Маленькая стрелочка, казалось, только этого и ждала! Она стала жадно отсчитывать секунды, освободившись от невидимого плена.

Егор облегченно выдохнул, закрыл глаза. «Что же это происходит? – думал он. – Или я схожу с ума, или весь мир вокруг свихнулся…»

Егор основательно приготовился к предстоящей ночи. Поставил рядом с кроватью кроссовки, на стул положил джинсы и футболку. Остановился, пытаясь понять, почему вдруг стало так грустно. Не сразу, но вспомнил про зеленого паука. Он всегда сопровождал мальчишку в его приключениях. А сегодня… Ему даже думать не хотелось об этом. Было страшно. Но это был единственный шанс понять, что происходит, куда пропадает вся память и где Зеленка, его верный маленький друг.

Проспать Неподвижные Часы было никак нельзя. Любые разговоры с родителями или игры с братом совсем сбивали его с толку и стирали драгоценные воспоминания. Поэтому Егор притворился ну очень уставшим, весь вечер держался за лоб и не вставал с дивана, чем сильно напугал маму. Отец сам проводил его в детскую, укрыл до подбородка одеялом, выключил свет и закрыл за собой дверь. Егорка мысленно попросил у него и мамы прощения за обман. Он всегда так делал, когда приходилось врать. Обман был неприятен его детской душе. Совесть потом долго мучала, и он всегда боялся разоблачения. Но сейчас по-другому было нельзя. Если он проспит Неподвижные Часы, то больше никогда не вспомнит ни Зеленку, ни своих друзей из Мира Природы…

Егор отвернулся к стене, завернулся в одеяло. Он слышал, как мама привела в детскую Никиту, уложила его спать. Потом осторожно потрогала Егоркин лоб. Мальчик изо всех сил старался выглядеть спящим. Мама постояла еще немного и ушла.

Егор прислушался. Кажется, все в доме уснули. Стараясь не шуметь, он медленно достал из-под одеяла термос с крепким кофе, который приготовил заранее. Сел на кровати, открутил крышку. Аромат был приятным, а вот вкус не очень. Кое-как сделал пару горьких-прегорьких глотков, поморщился, закрутил крышку и снова залез под одеяло. Теперь мальчик лежал с открытыми глазами, уставившись в черный потолок.

«Как же так? – думал мальчик, провожая взглядом белые полосы от проезжающих машин на потолке. – Разве можно за один день всё забыть? Я понимаю, старые люди. Они забывают даже то, что было вчера. Но ведь помнят же они свою молодость, во всех деталях помнят, со всеми мелочами, как кого звали пятьдесят лет назад! Улицы, номера домов… Мама иногда забывает, зачем пришла в комнату. Но это очень редко. И очень смешно! Папа вот забывает, что обещал отвезти нас в кафе на выходных. Правда, я сам до этого забываю, что надо прибрать в своей комнате… Никитка, так он вообще не помнит своего детства! Вот я замечательно помню свой прошлый День Рождения, а он совсем не помнит свой».